Папа мне тогда не сказал ни слова — незачем. А я вся извелась. Теперь же здесь, в Школе, хотят, чтобы я ходила на какую-то тупую дребедень для отстающих. Нет слов.
Грейвс щелкнул пальцами и протянул мне один из двух бумажных стаканчиков с латте.
— Ты хотела мне что-то рассказать?
— Н-нет. — Я ссутулила плечи. — А про носферату я не знала. С поврежденным мозгом?
— Мы проводили опыты со святой водой и тканевыми срезами — забавно получилось. Если сдам зачет по вводному курсу, займусь компьютерным моделированием миграций вампиров — применю свой математический талант. — Глаза у него сверкнули. Глотнув кофе, он посмотрел на мой поднос. — Гамбургер хочешь?
В отличие от меня, терявшей время на граждановедении, он действительно занимался делом.
Я передернула плечами.
— Нет, спасибо. Хотела бы я посмотреть, кто все это готовит.
Он кивнул — мы друг друга поняли.
— Ага, я даже ничего не могу унюхать через это облако. Ем только жареное, а не вареное или печеное. Сырое еще не могу. Но я выяснил кое-что интересное. — Губы скривились в язвительной усмешке. — Ну, давай, спроси.
Я невольно улыбнулась.
— Ладно, спрашиваю: что ты выяснил?
Здесь учатся трудные мальчики из семей вервольфов. Мамочки и папочки отсылают их из дома в Школу. А девочки-оборотни остаются дома. Боевым приемам их учат родители. Ну как?
Девочки-вервольфы остаются дома. Значит, существуют еще Школы. Ну, хотя бы на этот вопрос есть ответ.
— А почему трудных посылают сюда? Здесь что, исправительная колония?
Он снова просиял — я задала правильный вопрос.
— Ага, что-то вроде. Дисциплина и все такое. Но есть еще кое-что. В Школы посылают не одних трудных. Посылают всех мальчиков. Это договор. Соглашение между влиятельными семьями вервольфов с одной стороны и дампирами, стоящими во главе Братства, — с другой. В Братстве есть не только бойцы, но и чиновники, которые обеспечивают безопасность студентов во время обучения. К тому же они обещают поддержку вервольфам, а за это те каждый год отсылают сюда часть своих отпрысков. Это у них называется десятиной.
Так, хорошо. Еще один ответ.
— А семьи дампиров есть?
— Некоторые дампиры женятся на обычных девушках. Или просто живут в гражданском браке. Большинство стараются сохранить инкогнито — из-за охотников за вампирами. Многие остаются в браке до тех пор, пока не выяснится, сможет ли их партнерша родить дампира. Некоторые не могут. Слушай, Дрю, тебе все-таки не мешало бы прийти на занятие.
Ну, началось.
— Ни за что. Вот дадут мне такие же крутые предметы, тогда пойду.
Я осторожно отпила глоток кофе. Горячий, но ничего. Правда, не похож на папин. Я вздрогнула. Опять те же мысли.
— Так как у тебя дела? — Грейвс взял гамбургер и, откусив большой кусок, стал методично жевать. Каждый раз за едой он спрашивал меня одно и то же. Хм. Каждый раз в обеденный перерыв он приходил сюда вместо того, чтобы убежать куда-нибудь с новыми друзьями.
На другом конце зала завязалась драка между темноволосым дампиром и высоким худым волком. Вскрики и тявканье на несколько секунд перекрыли общий гул. Тут же вмешался препод-вервольф — в кожаных штанах, футболке с надписью Kiss и с густыми плотными усами, которые очень странно смотрелись на гладком лице. Оборотень был отброшен в одну сторону, дампир — в другую. Как только препод отвернулся, мальчишка-дампир вскинул руку в неприличном жесте.
Почему-то я думала, что люди, знающие Истинный мир, не будут вести себя как долбанутые придурки. Похоже, ошибалась.
Я резко выдохнула — оказывается, все это время я сдерживала дыхание.
— Нормально. — Я поставила стаканчик на стол. — Хочешь пойти погулять?
Грейвс поспешно сглотнул.
— У меня сейчас спарринг. Черт, никогда не думал, что меня так отделают.
— Спарринг… — Его научат драться. Без проблем. А на меня ни у кого нет времени. — И чем вы там занимаетесь?
Он пожал плечами.
— Спиннинг пока идет по азам. Говорит, сначала мне надо перестать бояться удара. И больше тренироваться, потому как в ярости меня может спасти только автоматизм.
— Спиннинг?
Грейвс кивнул, и прядь волос выскочила на лоб.
— Ага. Его зовут Бобби, а прозвище Спиннинг. Длинный такой, тощий, особенно, когда перевоплощается. И ноги как у кузнечика.
— А-а. — Как легко ему удается заводить друзей. — После уроков пойдешь куда-нибудь?