Питание. Хм… Людьми…
Я содрогнулась, но не успела обдумать эту мысль до конца — низкая трель звонка прервала блондина на середине фразы. Все повскакивали с мест.
Черт. Тревога. Может, учебная. Я схватила Грейвса за руку, даже не успев понять, что делаю.
— Я должен…
Он было дернулся уйти, но остановился и посмотрел на меня.
Вервольфы столпились у двери, некоторые перевоплощались, частично покрываясь шерстью. Ирвинг помедлил у самого порога и оглянулся. У него светились глаза, а в кудрявых волосах сверкали золотые пряди. Кончики выросших клыков образовали ямочки на нижней губе.
Лектор уже куда-то исчез, оставив после себя лишь аромат какого-то гламурного одеколона. Но не рождественского пирога! Так пахло только от Кристофа. Кого бы спросить об этом?
Я держалась за Грейвса.
— Пожалуйста, не уходи. Я сойду с ума, если меня опять запрут в комнате, где даже не с кем поговорить. — К тому же никакие могу застать тебя одного, ты все время с этими лохматыми парнями. Хочу рассказать тебе про Кристофа. — Грейвс, прошу тебя.
Он пожал плечами.
— Я должен быть у арсенала. Меня накажут, если не приду.
Так значит, пока меня не порвут в клочья, ты будешь стоять в сторонке? И с каких это пор тебя волнуют наказания? Во рту стало кисло.
— Ладно. — Но я не отпускала его рукав. Дилан вот-вот должен за мной прийти. — Давай, двигай.
— Ты что, не понимаешь… — Он резко захлопнул рот и зло посмотрел на меня, как будто я во всем виновата. Звонок зазвенел снова, настойчиво и безотлагательно. Вырвавшись, Грейвс побежал к двери — фалды плаща хлопали его по икрам.
Он оставил меня одну в пустом классе. Пальцы горели, как от удара. Под слоями одежды чувствовался холод маминого медальона.
Звон, наконец, прекратился. Странная, гудящая, как помехи в эфире, тишина осажденной Школы заполнила сознание.
У каждого свои обязанности на момент тревоги. Кто-то раздает оружие у арсенала, другие встречаются в условленных местах и ждут. Остальные студенты и преподы выходят на улицу и прочесывают территорию. В прошлый раз многие вернулись изрядно потрепанными. И даже израненными. Вампирами.
Я стояла уже несколько секунд, пальцы саднило от грубой ткани — Грейвс слишком резко вырвал рукав своего плаща из моей руки. На моей памяти это уже четвертая тревога. Кто-то всегда приходил за мной, чтобы отвести в комнату. Но сейчас секунды бежали одна за другой. Гудели лампы дневного света, под потолком, словно водоросли, покачивалась паутина. Некоторые плитки на потолке потрескались.
Здание разваливается на части. Боже…
Впервые со дня приезда я одна далеко за пределами своей комнаты! Я ссутулила плечи, опустила рукава свитера и поймала себя на том, что жду, пока кто-нибудь придет и начнет меня опекать. В заднем кармане джинсов, прикрытом свитером и фланелевой рубашкой Грейвса, лежал пружинный нож.
Надо что-то делать, Дрю. А что? Да все что угодно. Я же помогала папе, когда умерла бабушка. Мы переезжали из города в город, преследуя скачущих по ночам тварей…
Просто стоять на месте не поможет. А стоять и ждать, пока кто-нибудь придет и запрет меня в комнате — тем более. Гудящая тишина приобрела новое звучание — тихие помехи сменились гробовым безмолвием. Я моргнула — один раз, второй — и резко обернулась.
На спинке скамейки, с которой я только что слушала лекцию, сидела бабушкина сова и размахивала крыльями. Ее черный клюв зловещим острым клинком выделялся на фоне оперения. Желтые глаза, не мигая, смотрели на меня. Я ахнула — с болью и облегчением одновременно.
Слава богу! Где же ты пропадала?
Впервые после приезда сюда я видела бабушкину сову не во сне. И снова в ушах начался звон — высокий, чистый, ясный, как будто раз за разом звонили в колокольчик. Звук, словно вата, заполнил меня.
Сова склонила голову набок, мол, в чем дело, босс? Я вздрогнула. В воздухе замерли пылинки, а круглые часы над дверью смолкли. Они даже не тикали.
Затишье, как перед бурей, когда вот-вот должно что-то произойти. Странное или ужасное. Определить еще было невозможно.
Сова — слишком большая даже для этого зала — шумно снялась с места и стала описывать круги у меня над головой, направляясь к двери. В тот самый момент, когда казалось, что она вот-вот заденет кончиками крыльев косяк, она повернулась на девяносто градусов — как космический корабль в фильмах — и вылетела в коридор.