— Тебе нравится Кристоф? — прошептал Грейвс. — То есть, по-настоящему?
Секунду я соображала, о чем это он. О, боже.
— Мм… Нет. Так нет.
Как только я это произнесла, я поняла, что вру. Его горячие объятия, обволакивающий аромат яблок, тихий, с хрипотцой голос… И покалывание на губах от его поцелуя. Ради тебя, Дрю, я готов биться на стороне света.
Но были и зубы, вонзающиеся мне в запястье, и пугающая скорость движений, и издевка в каждом слове…
Щеки у меня снова вспыхнули, передавая жар телу, и я вся запылала в темноте, как лампочка.
Не может же он мне так нравиться? Он ведь знал мою маму. И…
— А. — Неужели Грейвс с облегчением выдохнул?
Вдалеке недовольно прогрохотал гром.
— Что ты, он же был знаком еще с моей мамой. — Я хотела сказать что-нибудь другое, к примеру, «он меня путает». Но ведь это удар по имиджу крутой девчонки. Хотя его и так основательно подпортили в последние дни.
Да и скажи я это, на язык следом попросилось бы «когда он меня обнимает, от него пахнет не так, как от тебя». Оно мне надо?
Нет, Кристоф мне не нравился. То есть не в том смысле, как имел в виду Грейвс.
По крайней мере, я так хотела. И Грейвсу необязательно знать про сарай для лодок и прочее. Это я твердо решила.
Я по-прежнему вся горела.
— Угу, — тихо согласился он. — А можно еще спросить?
Сердце подскочило. Такой серьезный тон.
— Ты ведь уже спросил. Но давай.
По тому, как он выдохнул, я поняла, что он улыбается. Я тоже слегка улыбнулась. Подождала. Повисла тишина. В конце концов, я нетерпеливо шевельнулась:
— Ты спишь?
— Нет. — Он перевернулся на другой бок, оставив меня наедине со своей спиной. — Ладно, неважно.
Черт возьми. Сердце упало. Дурак. Неужели нельзя спросить, нравится ли мне кто-нибудь другой?!
Я лежала в темноте, думая, что делать. Одежда жутко надоела, но, если я хоть что-нибудь сниму, все пойдет не так. Я придвинулась поближе к нему и обняла одной рукой. Он напрягся. Я прижалась к нему всем телом. Он был в футболке, и я своим дыханием нагрела ему спину между лопаток.
Как хорошо! Его волосы касались моих, и я снова вдохнула его запах. Подсунула под голову локоть — не очень удобно, не спорю, особенно, когда одежда сбилась комом, пот засох на коже, ну и вообще. И все равно, прислушиваясь к стуку дождя по крыше, я ощутила, как холод и боль внутри сменяются теплом. Я справлюсь.
Это был не обжигающий жар, как от Кристофа, а нежное, мягкое тепло. Его ощущаешь, когда сидишь у костра, который приятно согревает. Оно не такое палящее. И не такое сильное.
Я искала слова.
— Нет, мне не нравится Кристоф. Мне нужен кое-кто другой.
Напряжение сразу куда-то подевалось. Грейвс расслабился совсем, как кот. А мне стало еще теплее. Я будто растаяла.
— Кое-кто другой? — переспросил он срывающимся шепотом. Мне пришлось подавить смех.
Да, тот, кто не пугает меня, как Кристоф. Тот, на кого я могу положиться.
— Ага. Он разгильдяй, но мне нравится.
— Не такой уж и разгильдяй, если тебе нравится, — пробормотал он, и я поняла, что он улыбается.
Я широко зевнула и выдохнула ему в спину. Как хорошо. Сердце из маленькой сморщенной горошинки разрослось до нормальных размеров и стало ровно биться в груди. Я лежала и слушала, как стучит дождь по крыше и как дышит Грейвс, пока не провалилась в глубокий сон.
Ощущение тепла не покидало меня даже во сне. Но, проснувшись утром, я обнаружила, что оно исчезло.
Глава 25
«Комплекс» составляли три длинных двухэтажных бревенчатых дома, окружавших собою широкую мощеную площадку для подъезда машин. Позади одного из домов был пристроен огромный гараж. Всюду сновали вервольфы.
Оказалось, что я провела ночь в одной из «детских спален» в центральном здании. Вообще, устройство на ночлег в доме вервольфа — очень странная вещь. Обычно все укладывались спать там, где их настигала усталость, а спальни — для тех, кому вдруг понадобится уединиться.
Утром, когда я проснулась, Грейвса рядом не было. Я нашла его в холле, откуда вели двери в четыре соседние спальни и в ванную.
— Вот, принес тебе чистые шмотки. — От него приятно пахло дождем, свежим воздухом и сигаретным дымом. Волосы были жутко взъерошены, в ухе бодро поблескивала серьга. — Ты, наверное, хочешь вымыться.
Я протерла заспанные глаза, скорчила гримасу.
— Воняю, да?
— Не-а. Просто пахнешь собою. — Он улыбнулся, зеленые глаза сверкнули. — Ванная там. Сказали, зубную щетку можешь брать любую. Выйдешь — приходи завтракать.