— Кстати, кто такой Шон?
— Мне не нужна твоя помощь, — сказала она ему, а своему дрянному братцу сообщила:
— Меня не влечет к Шону.
— Ты же его усыновила! — выкрикнул Деклан. — Я имел в виду только это, а не то, что ты испытываешь к нему романтические чувства. Это было бы неправильно. Ты слишком старая.
— Я не старая, — процедила сквозь зубы Фиона.
— По сравнению со мной — нет, — весело поддакнул Кристоф, снова расслабляясь в кресле. — И пока не целуешь Шона.
Хопкинс снова поднял пистолет.
— Теперь я его точно пристрелю.
— Лучше не надо, — ответил Кристоф, который был то ли безумцем, то ли расхрабрился, потому что совсем не испугался угрозы.
— Никакой стрельбы! Я запрещаю, — закричала она, ударяя кулаком по столу, лишь причинив себе боль. Все присутствующие не обратили на нее никакого внимания. Глупцы.
— Слушай, мужик, я серьезно, если ты пудришь мозги моей сестры, тебе придется отвечать передо мной, — предупредил Деклан, немного трепеща перед Кристофом и держа один из церемониальных мечей, которые висели на стене.
— Когда ты успел это снять? Как…
— Подожди, Фи, — перебил ее Деклан, походя на взрослого.
Кристоф посерьезнел, перестал улыбаться и поднялся из кресла, опустив руки.
— Деклан, ты смелый человек, защищающий честь сестры. Я даю слово воина не делать с ней ничего, чего она не захочет. Слова чести тебе достаточно?
Деклан неуверенно кивнул и опустил меч.
Фиона открыла рот и встала между ними, положив руки на грудь противников, оттолкнула их друг от друга.
— Я. Стою. Здесь. Прямо. Здесь! — закричала Фиона. — Проклятые неандертальцы!
Хопкинс опустил ружье на стол.
— Вам стоило бы говорить потише, пока экономка или кто-то из слуг не прибежали сюда, или не вызвали констеблей.
Кристоф взял ее за руку, и не успела Фиона отнять ее, как он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь. Она еле справилась с собой, чтобы не доставить ему удовольствие, вытерев руку о штаны, чтобы избавиться от зуда. Правда судя по его улыбке, он все равно обо всем догадался.
Проклятый мужчина.
— Подожди. Почему бы нам всем не успокоиться? Я не хочу никому навредить, — сказал Кристоф. — Мы оба хотим получить «Сирену». Я представляю… консорциум богатых инвесторов, которые с удовольствием заплатят. Поэтому украдем камень вместе, я возьму «Сирену», а вы получите деньги. Разумеется, небольшую сумму я возьму себе в качестве вознаграждения.
Нахал налил себе чашечку шоколада, а она и Хопкинс уставились друг на друга с изумлением и недоверием. Они ему не доверяли.
— Зачем вам давать нам столько денег? Мы не вчера родились, — уточнила она.
Кристоф поставил чашку и снова шаловливо улыбнулся.
— Нет, но боги очевидно благословили тот день, когда вы родились. А мой мотив? Я сейчас готов принять вызов, и пусть сам Посейдон меня сейчас ударит, если я лгу.
Как ни странно, мужчина замолчал и смотрел какое-то время на окна, прежде чем продолжать.
— Мне не нужны деньги, да и вам, судя по виду этого дома, тоже. Поэтому мы займемся этим просто ради удовольствия. Почему бы нам немного не повеселиться?
Двусмысленность слов, вылетающих из его грешно-соблазнительного рта, вызвала покалывание в нервных окончаниях. Ну в самом деле, повеселиться. Она бы с удовольствием позабавилась с ним в обнаженном виде… О, нет. Опять. Фиона сжала руки в кулаки и попыталась вспомнить, почему так думать нельзя.
— Я вам не доверяю, — прямо заявил Хопкинс, с угрозой глядя на Кристофа. — Я не позволил бы вам приблизиться к столовому серебру, не говоря уже о бесценном драгоценном камне из коллекции британских королей. И разумеется, к леди Фионе.
— Да. Патриотизм? От мужчины, который сам помогает ей украсть «Сирену» у королевы? Попробуй убедить меня в этом, — ответил Кристоф, закатив глаза.
— Мы сделаем это и объединимся, чтобы провернуть одно дело. Только одно.
Хопкинс поднял голову и недоверчиво посмотрел.
— Но…
— У нас нет выбора. Если мы справимся с этой задачей, обещаете ли вы никому не говорить, кто я такая?
Кристоф наклонил голову и долго смотрел на нее, а затем кивнул.
— Да, даю вам слово.
Что-то изменилось в воздухе — энергия нахлынула на Фиону, заставив ее поежиться. Слова полны скрытой силы, а его собственные, наверное, были сильнее чем у других.
Хопкинс прищурился, глядя на Кристофа, но затем покачал головой. Фиона понимала, что ее дворецкий пользуется своей развитой интуицией, — шестым чувством, позволяющим ему читать людей и их намерения.
— Нет. Мне наплевать, если вы считаете, что не причините ей вреда. Я не могу доверить…