— Включая китов, — напомнил ей Кристоф.
Она покраснела.
— Нет, я же говорила, что внесу взнос из собственных средств. Я передаю деньги Алого Ниндзя только на гуманитарную помощь. Я основала благотворительную организацию «Друзья Фионы», которая перечисляет средства в несколько благотворительных фондов защиты животных.
— Фиона — очень успешная писательница детских книг, — рассказал Кристоф остальным.
Райли улыбнулась.
— Я знаю. Она подпишет книгу специально для Его Королевского Слюнтяйничества. Я так рада, что она напишет следующую историю здесь в садах и нарисует их.
Аларик почему-то застонал, но ничего не сказал:
— Благодарю. Я польщена и надеюсь когда-нибудь воспользоваться вашим предложением. Но сейчас, мне следует направить все силы на очищение моего имени. У Алого ниндзя есть свои принципы. Я была символом надежды для множества беспомощных людей. Я не собираюсь позволять этим ворам разрушить все это, изображая из меня убийцу.
— Мы поможем, — заверил ее Кристоф.
— Если только вы не помешаете нам вернуть «Сирену». Это наша первоочередная задача, — напомнил Аларик.
Кристоф медленно качал головой.
— Я, кажется, поменял свои приоритеты. Я верну «Сирену», но также помогу ей очистить свое имя. Я надеюсь, что вы все поможете мне, но я сделаю это независимо от вашего решения.
— Мы не можем позволить вам забрать «Сирену», Фиона, — пояснил Конлан. — Эту драгоценность дали взаймы английской королеве, независимо от того, знала ли она об этом или нет. Драгоценный камень ждал более одиннадцати тысяч лет, когда мы его вернем. И мы это сделаем.
— Я понимаю, — поспешно ответила девушка. — Я не сделала бы ничего, что могло бы вредить вам или Атлантиде. Так или иначе, финансово мои предприятия обеспечены больше, чем на год, благодаря тому алмазу, что мне дал Кристоф.
— Алмаз? — скривился Конлан, как будто пытался не смеяться. — Ты отдал ей алмаз?
— Это было мое право, — пробормотал Кристоф.
— О, мой друг. Тебя ждет захватывающее приключение. — Конлан не смог сдержаться и расхохотался.
— Это будет нелегко, — предупредил Кристоф Фиону, не обращая внимания на принца.
— Не хочу говорить банальностями, но за все стоящее приходится бороться, — ответила она.
— Тогда мы закончили, — вставая, объявил Конлан. — Нам с Райли пора кормить ребенка. Кристоф, почему бы тебе не показать нашей гостье Атлантиду до того, как вам придется возвращаться?
— Я как раз собирался, — ответил Кристоф.
— Спасибо вам всем, — поблагодарила Фиона. — Так хорошо, что у меня, наконец, появились союзники.
— О, в компании веселей, — пробурчал Аларик. — Опять будут подгузники? Я их просто обожаю.
Райли рассмеялась.
— Не обращайте на него внимания. Он иногда капризничает.
Когда все вышли из комнаты, Кристоф притянул Фиону в свои объятия.
— У нас все получится.
Она посмотрела в его прекрасные зеленые глаза и улыбнулась:
— Я знаю. В конце концов, что может справиться с командой, состоящей из воина-атлантийца и шотландки-ниндзя?
Глава 26
Кристоф наблюдал за Фионой, гуляющей по дворцу и прилегающим территориям и восклицающей в изумлении снова и снова, как дитя. Воин улыбался так много, что лицевые мышцы заныли от натуги. Все во дворце доставляло ей радость, начиная от настенных гобеленов, включая тронный зал и заканчивая кухней. Фиона с таким наслаждением впервые смаковала атлантийские розовики, что член Кристофа затвердел в штанах.
Он точно понял по тому, как Фиона широко открыла глаза и покраснела, что девушка не забыла, где слышала название этих ягод.
— О! Ты говорил…
— Да, верно, — согласился Кристоф, обходя вслед за ней один из меньших садовых фонтанов. — И хотел бы повторить. Не желаешь ли заняться любовью в Атлантиде?
— Здесь? — Она осмотрелась, как будто размышляя об этой возможности, но затем покачала головой: — Нет, категорически нет. Что, если кто-то пройдет мимо и увидит нас?
— И позавидует?
Фиона улыбнулась:
— Какой ты смешной, но я не это имела в виду.
— Я вообще-то собирался отвести тебя в свои покои, принцесса.
— Не называй меня так. У нас и так полно разных принцесс, например: Райли, а теперь и Мейв. Это так странно.
— Но именно ты — моя принцесса. — Он притянул Фиону к себе для страстного, долгого поцелуя, который прервался лишь тогда, когда им стало не хватать воздуха. — Пойдем в мои покои?