После смерти Андрея так легко и просто увидеть будущее у неё не получалось. Он словно светился от самостоятельности и независимости, черта характера, которую она ценила и восхищалась ею. Отчасти из-за этого, а отчасти из-за того, что в глубине души она подозревала, что Николай сыграл некоторую роль в его смерти.
В дополнение к этому кланы начали испытывать новое напряжение. Появившиеся поколения воинов начали разбавлять касту. Изначальные ханы, избранные Николаем, начали уходить, сменяясь юными воинами, воинами, не сражавшимися в гражданской войне. Их не связывали узы, державшие кланы едиными.
Не то будущее, которое бы хотелось видеть Саре Мак-Эведи.
Время изменило их всех, и Николая тоже. Его редкие, с сильной проседью волосы раскрывали часть истории, шрамы на теле и шее договаривали остальное. Николай всегда был мечтателем, вечно пребывающий в тени своего отца, вечно борющийся за то, чтобы оставить свой собственный след во вселенной. И оставил его, основав кланы. А теперь, когда врагов у них не осталось, и Николаю и кланам приходилось иметь дело с новыми реалиями бытия воином без врагов.
Сара брела по границе строительной площадки, и грязь налипала на её ботинки. Липкая глина, как ни тряси, не стряхивалась с потяжелевших ботинок. После пары пробных попыток она плюнула на этот лишний вес. Рабочие на стройке, присланные изо всех кланов, тайком поглядывали на нее. Хан Росомах чувствовала на себе их взгляды. Немногие ханы озаботились тем, чтобы придти и посмотреть, как работают низшие касты. Мак-Эведи ощущала, что она обязана придти и лично увидеть, как движется работа. «Отсюда мы возглавим людей, так что, разумеется, мы обязаны придти и пронаблюдать за постройкой».
Она шла по тропинке вниз по холму, к командному посту, годы назад переоборудованному под правительственное здание. Обветшалые здания, перемежёванные с импровизированными укрытиями, видали и лучшие годы. Контрастируя со стройкой на холме над ними, они казались скорее прибежищем бездомных, чем центром власти.
Перед входом в комплекс Сара с силой потопала по мостовой, избавляясь от грязи. Вешая форменную куртку, она заметила на остальных крючках одеяния других ханов. «Они тоже будут на ужине?!», про себя удивилась она. Сара глянула на наплечные эмблемы. Вдоводелы. Значит хан Джейсон Керридж. Мак-Эведи скривилась при одной мысли, что хан Керридж присоединится к ней и Николаю за ужином. Даже по меркам кланов Вдоводелы Керриджа были экстремистами.
Другая куртка была меньше и приятнее на вид. Джойс Меррел, хан Снежных Воронов. Её присутствие будет гораздо более приятным. В то время как хан Меррел была далека от того, чтобы считаться союзником Мак-Эведи и её Росомах, они разделяли общие ценности, и, похоже, она была открыта новым идеям и веяниям, в отличие от Керриджа и его Вдоводелов. Меррел была из ханов старых дней, дней основания кланов, число которых все уменьшалось.
Осмотрев тщательно свои ботинки, она в сотый раз проследовала сквозь этот импровизированный комплекс. Коридоры были забиты курьерами, клерками, администраторами и редкими должностными лицами. Добравшись до входа в зал, Мак-Эведи оглядела весь этот бедлам. Она заметила хана Керриджа, слушающего доклад младшего офицера. Керридж тоже заметил её, но не снизошел даже до кивка. «Столько времени прошло, а он всё ещё не простил того поражения в бою». Инцидент произошел в ходе гражданской войны Пентагона, и в то время как Мак-Эведи сумела выбросить его из головы, Керридж воспринял случай как личное оскорбление.
Сара направилась в офицерскую столовую. Там сидели воины различных кланов, большинство которых лишь мимолетно касались её взглядами. Воинов Росомах было немного, что не так уж и удивляло. Её воины предпочитали питаться одни, традиция, против которой хан Мак-Эведи не возражала. Посиделки с другими воинами и братания вели зачастую к утечке ценной информации. Если её воины хотели питаться одни, она не собиралась запрещать им. «Позволим им считать нас заносчивыми, если хотят» — мысленно она отмахнулась от этой проблемы.
Столовая ильхана представляла собой небольшое помещение неподалеку от офицерской столовой. Маленькое, фактически невзрачное помещение без прикрас. Окно выходило на город. Николай стоял расслабленно у самого окна, глядя на город, и поначалу проигнорировав её. «Хозяин всего, на что падает глаз его…» Она видела его со спины. Рост, фигура, поза, форма практически безволосой головы, военная выправка. На секунду Саре показалось, что это стоит его благословенный отец, Александр. Но стоило Николаю развернуться, как хан Росомах машинально отметила различие в чертах лица. И не только. Она хорошо знала Александра Керенского, и дорожила голопортретом, подаренным им в знак признательности. Во взгляде Александра читалось тепло. Во взгляде его сына никакого тепла не было.