Замолкаю, увидев, как он снова морщится, а потом просто разворачивается и выходит, захлопнув за собой дверь.
Глава 46
Давясь эмоциями, я иду в спальню, чувствуя адскую боль на ноге, которую игнорирую. Достаю спортивную сумку, распахиваю дверцы шкафа и начинаю собирать свою одежду. Складываю все аккуратно, будто тяну время. Сама не знаю, зачем так поступаю. Жду, что он вернётся? Нет, не жду. Потому что уверена: сегодня он точно сюда не придет. Да и говорить нам стало не о чем.
Закончив с вещами, иду в ванную. Раздевшись, включаю воду и встаю под ее струи. Не хочется ничего. Ни плакать, ни орать, ни с кем-либо разговаривать. На удивление даже слез нет — они застряли где-то в горле. Есть лишь осознание того, что все закончилось. Что больше в моей жизни Виктора нет и быть не может. Конец.
На ноге осколка нет, но порезалась глубоко, вот и кровь не останавливается. И больно очень. Спустя минут двадцать выхожу из ванной и одеваюсь в одежду, которую специально положила на кровать. А потом впихиваю в сумку вещи, которые перед душем сняла с себя, забраю ее и иду в коридор. Некоторое время стою у двери и просто думаю. О чем попало. То вспоминаю все хорошее, что мы тут пережили. То сегодняшние слова Виктора, которые глубоко ранили мне сердце.
Сделав над собой усилие, я заставляю себя взяться за ум. Обуваюсь, натягиваю куртку и выхожу из квартиры, вызвав такси. Еду прямиком к Олесе. Она, благо, никаких вопросов не задаёт. Впускает меня в дом, а потом указывает на спальню, предназначенную для гостей. Сняв с себя куртку и оставив сумку в прихожей, иду туда. Молча ложусь на кровать и подруга сразу укрывает меня одеялом. Не трогает. Но я чувствую, что она стоит у двери и разглядывает меня. А у меня в голове абсолютная каша, внутри же настоящий ураган.
Вот так вот… Вот что творит с людьми недосказанность и недоверие. Вот что бывает, когда люди не прислушиваются к своему сердцу. Им гораздо важнее мнение со стороны и доказательства. Доказательства в кавычках, конечно же.
Просыпаюсь, естественно, с тяжёлой головой, хоть и почти не плакала. То ли смирилась с ситуацией, то ли ещё что… Но я помню, как тяжело переживала разрыв с бывшим. Пусть тогда не было так больно, как сейчас, однако я ревела часами, или целыми ночами.
Однако сейчас я испытываю совсем другие ощущения. Не знаю, как снова поднимусь на ноги, как возьму себя в руки и продолжу свою жизнь, но в одном уверена полностью: я справлюсь. То ли малыш под сердцем придает мне сил, то ли я просто стала сильнее и увереннее в себе.
Я ложилась в одежде, однако ночью встала и сняла с себя джинсы и кофту. Открыв глаза, оглядываюсь по сторонам. Лениво встаю и вижу на спинке дивана ночную сорочку. Олеся оставила, скорее всего. Натягиваю ее на себя и, остановившись напротив зеркала, смотрю на свое отражение. Лицо бледное, губы тоже. Я прямо на мертвеца смахиваю. Под глазами темные круги. Сглатываю, чувствуя ломоту во всем теле. А в груди просто ноет…
Интересно, Виктор вернулся домой? Или подумал, что я там останусь и не стал приходить, дабы снова не обсуждать ту неприятную тему? Что он обо мне сейчас думает? Неужели так уверен в моем предательстве?
Столько вопросов и ни одного ответа на них. А ведь я хочу его увидеть. Хочу о нем хоть что-то знать, но… Он свой выбор сделал. Не в пользу меня, увы.
— У нас прием через десять минут, — говорит Олеся, остановив машину неподалеку от клиники, куда я записывалась.
— Как раз вовремя приехали, — тихо отзываюсь я.
Тяну ручку вниз и открыв дверь, выхожу на чистый воздух. Всюду снег, сугробы. Оглядываюсь, чувствуя на себе чужой взгляд, но никого подозрительного не замечаю.
Врач ведёт датчиком по моему животу, а я не могу отвести взгляда от монитора. На самом деле ничего разглядеть не могу, однако все же смотрю, пытаясь что-то понять.
— Ой, какая прелесть, — наконец говорит женщина весёлым тоном. — А у нас тут аж два малыша.
Олеся, сидящая рядом, крепко сжимает мою ладонь, а я пытаюсь анализировать слова врача. Хлопаю глазами, смотрю то на подругу, то на женщину.
— Я… Я же не расслышала?
— Нет, Мария, — отзывается бодро. — Жаль, что папаши тут нет. Он бы порадовался.
Зря вы так… Ох, как зря. По телу пробегает холодок, а в горле застревает колючий ком, который начинает душить. Олеся крепко обнимает меня, что-то шепчет, но от шума в ушах я ни черта не понимаю.