Женщина, заметив, что мое настроение упало, сразу меняет тему.
— Седьмая неделя беременности. Обязательно сдавайте анализы… — Она все говорит и говорит, но я опять же не вникаю.
Не так я себе все это представляла. Ведь сделав тест и увидев там две полоски, я буквально была уверена, что на УЗИ приеду вместе с Виктором. Думала, он будет вот так вот держать меня за руку, как сейчас это делает Олсеся, целовать ладонь и крепко обнимать, сказав, как он счастлив. Но в итоге ничего такого нет. Я тут с подругой. И пусть она меня поддерживает и уверяет, что все в моей жизни сложится в лучшую сторону, я в этом сомневаюсь.
Выхожу я из клиники вся сдавленная, хоть и на самом деле счастлива, что с малышом все в порядке. Точнее, с малышами. Даже не верится, что у меня их будет сразу два. Господи… Улыбаюсь, мечтательно глядя на небо.
— А анализы? — спрашивает Олеся, обнимая меня за плечи.
— Я домой хочу… Их потом сдам. Может, завтра, когда я приму эту новость. До сих пор не могу поверить.
— Двойное счастье, — возбуждённо говорит подруга. — Знаешь, я сейчас думаю… Возможно, все даже к лучшему. Ты меня извини, пожалуйста. Но…
— Не продолжай, — прошу я, замечая знакомую фигуру. Сжимаю до боли челюсти, не понимая, что этому человеку снова от меня понадобилось. Они же все сделали на ура. Добились своего.
— Я такси вызвала, — шепчет Олеся, остановившись рядом. — Ты чего, Маш? — оторвавшись от телефона, следит за моим взглядом и крепко матерится. — Сукин сын. Что ему надо? Я же его…
— Чш-ш-ш, не надо, — останавливаю я ее. — Пойдем.
Хочу пройти мимо, однако этот Полянский настолько неугомонный, что быстро меня догоняет. Дёргает за локоть, заставляет остановиться.
— Мария, всего пару слов скажу, — говорит он насмешливым тоном, от которого тошно становится.
— А не пошли бы вы на х*й со своими словами, товарищ ублюдок? — кричит Олеся, не успеваю я отреагировать.
— Какая у вас невоспитанная подруга, однако, — говорит он мне, а следом ещё и хмыкает.
Не сдерживаюсь и, подняв руку, врезаю ему пощечину. Краем глаза замечаю, что к нам кто-то подходит, но мужчина останавливает их жестом руки.
— Следите за своими словами, — тычу пальцем ему в грудь. — И оставьте меня в покое. Ни видеть, ни слышать вас не хочу. Что непонятного? Или вы хотите, чтобы я пошла в ментовку? Поверьте, я найду на что нажаловаться!
— Понятно… Он вас всё-таки бросил, — оставив мои слова без комментариев, говорит этот ублюдок. — И причина вашей агрессии понятна. Мария, я к вам с благими намерениями. Предлагаю вам сотрудничество. Заплачу втрое больше той суммы, что вы получали у Амирова.
— Да вы… Вы… — возмущается Олеся и снова хочет наорать, но я ее останавливаю:
— Тише, — шепчу ей, а потом обращаюсь к Полянскому. — Засуньте ту сумму себе в задницу и отстаньте от меня, ясно? Ни ваша работа, ни те грязные деньги мне не нужны. Я в них не нуждаюсь! А теперь валите на все четыре стороны. Чтобы вы сдохли!
Делаю шаг назад, но потом, резко остановившись, поворачиваюсь к нему и плюю в лицо. Полянский морщится, вытирает ладонью лицо, а Олеся хохочет.
— Ты ещё пожалеешь, девочка, — прилетает мне в спину. — Убедилась ведь, на что я способен. А это всего лишь цветочки.
Олеся тянет меня к такси. Я вижу, как на нас смотрят со всех сторон и очень стараюсь не обращать внимания. Моя злость никуда не делась. Боль тоже… Чувствую себя ужасно, хоть и должно было хоть чуточку стать легче. Однако ничего подобного. Будто с каждой предыдущей минутой мне становится всё хуже и тяжелее.
Уже в салоне автомобиля я достаю из сумки снимок УЗИ и рассматриваю картинку, в которой ничего не понимаю. Улыбаюсь, прижимая к груди. Мои малыши…
«Пусть ваш отец не верит мне, но все же я должна попробовать до него достучаться. Хотя бы ради вас. Он должен знать… Ведь имеет право, хоть и он его почти потерял», шепчу, свободной рукой гладя живот.
— Ты уверена, Маш?
— Это будет последняя попытка, Олесь. И скорее всего последняя наша встреча. Я хочу избежать всяких проблем в будущем. Чтобы спустя время он не стучал в мою дверь и не обвинял меня в том, что я скрыла от него детей.
— Хорошо, — тяжело вздыхает подруга. — Я очень надеюсь, что за эту ночь он взялся за ум.
До самого вечера мы гуляем в парке, потом обедаем в ресторане, проводим время вместе, пытаясь не затрагивать больную для меня тему. Однако мои мысли каждый раз возвращаются именно туда. К Амирову.
— Я поеду с тобой. Внизу буду ждать. Если все хорошо пройдет, ты мне маякни и я уеду. Окей?