— Даже если все пройдет хорошо, нам не быть вместе, — говорю решительно. — Холодно, Олесь. Я сама доеду.
— Нет, я не уйду, — резко отвечает она, поднимая указательный палец вверх. — Я буду ждать. Давай, беги.
Уже десятый час. Нажимаю на дверной звонок и жду. Открывать мне Виктор не спешит. Жду минуты три, во второй раз нажимаю на кнопку и когда думаю, что его, возможно, нет дома, слышу звуки, доносящиеся из квартиры. Сердце в груди начинает барабанить от напряжения и волнения. В горле снова встаёт ком.
— Неожиданно, — слышу, едва дверь открывается. — Что-то забыла?
Он смотрит мне в глаза с такой злостью, что мне раствориться хочется. Исчезнуть. Зря… Зря я приехала.
— Не впустишь?
Лениво отходит в сторону и впускает меня в квартиру.
— Забыла, значит.
— Не забыла я ничего, — иду на кухню прямо в обуви. На полу осколки и… Моя кровь. Но Виктор ее, кажется, и не заметил. — Пришла кое-что показать, — достав снимок УЗИ, передаю Амирову. — Я действительно беременна, если ты ещё сомневаешься. И сейчас понимаю, что зря пришла к твоим ногам. Твое решение так и не изменилось… Верно? Все ещё считаешь меня посланным козачком?
Глава 47
Виктор
Голова трещит от напряжения, а сердце колотится как бешеное. Мне чертовски неприятно и больно, в висках долбит от осознания, что я что-то делаю не так.
Достав из кармана пачку сигарет, вынимаю одну и зажимаю между губ. Чиркнув зажигалкой, затягиваюсь. Давно не курил. А на рабочем месте так впервые. Встаю, иду к окну и разглядываю здания.
Что-то не так… Не складывается в голове все то, что происходит. Хреново на душе, хотя должно быть наоборот… Ведь она предала, верно? Ведь она не моя и не была ей… Вела свою игру вместе с Полянским. Но опять в голове сигналит одно и то же:
Что-то не так.
Не совпадает. Есть внутри сомнение, хоть и все… Абсолютно все против нас.
— Выруби мозги, Виктор, и думай сердцем, — раздается позади голос Михи.
— Сердце подвело, — возвращаюсь на свое место и потушив окурок, откидываюсь на спинку кресла, скрестив руки на замок за головой.
— Ты не тем местом думаешь, — настаивает друг. — Маша… Ну нет, увольте, не верю я, что она такая.
— Я документы нашел среди ее вещей, Миша, — отзываюсь глухо. — Она говорит, что это моя мать подкинула. Моя, черт побери, мать! Зачем ей подставлять собственного сына? Вот зачем?
— Знаешь, дружище, ситуация не из лёгких. Но все же я почему-то на стороне Маши и, скорее всего, всегда буду там. Вечером мой друг прилетит. Тот самый, который личными делами занимается и сохраняет конфиденциальность как надо. В ментовские у него много нужных людей. Поэтому ему можешь доверять. А мне работать надо. И так все коту под хвост идёт.
— Что с Антоном?
— Не выходит на контакт. Я понимаю, конечно, что он тоже по работе уехал, но блядь… Мог бы немного притормозить. Тот проект не горел. Хотя… Может и правильно поступил. Чтобы мы тут не разругались из-за баб. Знаешь, — усмехается. — Я даже рад, что у меня нет никого. Смотрю на вас и все желание создавать отношения отпадает. Спасибо, я воздержусь.
— Если бы перед тем, как начать отношения, знать, чем они закончатся… — качаю головой. — Когда твой человек появится?
— Завтра, наверное… Он в Турции был, — Миша пристально смотрит на меня, склонив голову набок. — Выглядишь хреново. Всё-таки Маша на тебя иначе действовала… Послушай меня, Виктор, — полным именем он меня редко зовёт, значит, что-то серьезное хочет сказать. — Если даже поругаетесь… Если даже ты ей не веришь, брат, всё-таки не руби окончательно с корнями. Пусть все показывает против Маши, но… Ты же сам чуешь какой-то подвох. Я прав?
Чую, блядь, и от этого чувства все хуже становится. Между ребер ноет, как и в груди. А как вспоминаю Машу, ее те невинные заплаканные глаза, ее губы, которыми она шевелит, говорит тихо, что она не при делах… Так у меня сразу в горле пересыхает.
— Пиздецкое ощущение, брат… Будто меня вокруг пальца кто-то обводит. То ли Маша, то ли ещё кто… Может, действительно мать? Если она на такое пошла, то должна знать, что это все. Больше у меня матери не будет, если она решила так поступить со мной при том, что я ей четко сказал о своих отношениях с Машей. Расставил приоритеты.
— Не знаю, Вик, — друг поднимается с места и подправив воротник рубашки, снова впивается пристальным взглядом в мое лицо. — Сил тебе… И терпения. Скоро во всем разберемся. Пару дней не делай лишних шагов. Оставь Машу в покое, Окей?
— Давай, — киваю.