В последний раз.
Вода больше не льется. И я, не дождавшись, когда Виктор выйдет, открываю дверь и вылетаю из квартиры.
Я смотрела ему в глаза все то время, что сидела на столе, а он стоял напротив меня. Я запомнила каждую черту его лица. А так же его слова, которые до сих пор набатом стучат в висках. И которые я никогда в жизни не забуду.
Олеся ждёт внизу, прямо у подъезда. Увидев меня чувствует что-то неладное и сразу, достав из кармана телефон, наверное, вызывает такси. Вопросов она не задаёт. Но трясется от холода. Больше получаса меня на морозе ждёт.
Стоим мы минуты две, пока не приезжает авто, в которое мы садимся и едем к подруге.
Не хочу никаких разговоров — Олеся это по моему виду понимает. Всю дорогу обнимает меня за плечи, не отпускает.
Никогда в жизни не чувствовала себя так…
Будто меня как букашку раздавили.
Олеся расплачивается с таксистом. Мы молча поднимаемся в квартиру и я сразу же снимаю с себя пальто, иду в ванную. И опять нет слез, хоть и в доме Виктора я хотела разреветься.
Под струями воды провожу, наверное, больше часа. До тех пор, пока не слышу в дверь нетерпеливый стук.
— Расскажешь? — тихо спрашивает Олеся, когда я ложусь на кровать.
— Завтра. Можно?
— Конечно, — гладит она меня по влажным волосам. — Ты же не забыла о моем дяде, о котором я тебе говорила? — уточняет она. — Я сегодня позвонила ему… Если нужна будет помощь, Маш… Ты мне маякни, хорошо?
— Завтра, — повторяю я, прикрыв глаза. И сразу же вырубаюсь.
Глава 49
Смотрю на свое отражение в зеркале и усмехаюсь. Косметика ничем мне не помогла. Да, темные круги под глазами исчезли. Яркая помада превратила меня в человека, пусть и сломленного, но все же я сейчас не выгляжу как мертвец.
Вымученно улыбнувшись самой себе, открываю воду, понимая, что в таком виду я из дома не выйду. Не нужно было терять целый час, чтобы нанести макияж. Бабушка по моим глазам все поймет. Поэтому не вижу смысла притворяться. Вести себя так, будто счастливее меня никого на этом свете нету. Все равно рассказать придется. Ибо без нее я никуда не уеду. Ее тут сожрут. Убьют. Ведь уже пытались…
— Ты чего? — спрашивает ошарашенная Олеся. — Боже, Маш.
— Так чувствую себя лучше, — честно признаюсь. — И не смотри на меня так. Не жалься надо мной. Я сама во всем виновата.
Виновата, конечно же, только я. Не нужно ни на кого вешать то, чего я добилась собственноручно. Головой надо было думать, прежде чем прыгать на шею мужчины с поцелуем, которого в жизни не видела и понятия не имела, кто он такой. Ведь я должна была знать, что ни к чему хорошему мой поступок не приведет.
Пытаясь причинить боль бывшему, отомстить ему, я сделала себе хуже. Вон, на сердце глубокий шрам образовался. Едва я вспоминаю Амирова, туда будто соль сыпят. Пережить сложно, тяжело, но мне надо… Мне необходимо забыть его, перешагнуть эти трудные времена.
— Смотри сама, — отзывается подруга глухо.
Забрав мой чемодан и спортивную сумку, выходим из квартиры. Машина, которой Олеся не пользовалась около трёх месяцев, предпочитая кататься на такси, припаркована напротив подъезда. Разместив все в багажник, я сажусь рядом с подругой. Она заводит двигатель и через пару минут мы уже выдвигаемая в путь.
Бабушку выписали ещё вчера. Я переночевала у нее и рано утром встала, пока она спала и решила приехать за вещами, а по возвращению поговорить с бабулей и все ей рассказать. По моему внешнему виду она и так поняла, что происходит что-то неладное. Но я не стала вдаваться в детали. Я все ещё была на эмоциях, а сегодня, вроде, немного остыла и готова к разговору с ней.
— Ты уверена, Машуль? Дядя Володя, конечно, как надо тебе поможет, но блин… Я бы не хотела, чтобы ты уехала в чужой город. Виктор, когда очухается, поймет все…
— Вот именно. А я не хочу видеть его виноватое лицо, — перебиваю, зная, куда ведёт разговор подруга. — Я вообще его видеть не хочу. Пусть останется просто красивым мужчиной, с которым у нас мы счастливо прожили пару месяцев, но отношения у нас не сложились.
— Красивым и безумно любимым мужчиной, верно? — хмыкает Леся. — Я поддержу любой твой выбор, родная. Но блин… Все это кажется мне неправильным… Дети… Они же…
— Не будет больше детей. И Амиров поймет, что после этого ему точно нет прощения. Даже соваться ко мне больше не станет. Я его характер хорошо изучила.
— Нет, Маш, — остановившись на светофоре, Олеся поворачивает ко мне голову. — Его характер ты не смогла изучить как надо, раз не смогла убедить его в своей честности. Ты облажалась, признайся. Ведь была уверена, что вашу любовь никто и ничто не сломает.