– Разве ее семейство не сделает это в любом случае? – спросил он. – Да сядьте же вы, ради бога! Мне трудно сосредоточиться, когда вы все время мелькаете перед глазами!
Эстер остановилась и повернулась к нему. Военный хмурил брови.
– Вам незачем постоянно суетиться и доказывать свою добросовестность, – заявил он. – Вы меня и так уже достаточно ублажили. А теперь я прошу постоять минуту на месте и внятно ответить на мой вопрос, если это, конечно, вас не затруднит.
– Семейство Александры хотело бы по возможности избежать огласки, убрав ее с глаз долой, – ответила Эстер. Скрестив руки на груди, она теперь неподвижно стояла перед майором. – Лишь бы замять скандал.
– Я так понимаю, что они предпочли бы обвинить кого-нибудь другого, – задумчиво сказал он. – Но она все испортила своим признанием. И все-таки я не вижу, что вы тут сможете сделать, моя милая.
– Я знакома с адвокатом, который буквально творит чудеса в самых безнадежных делах.
– Вот как? – Типлейди по-прежнему сидел в шезлонге очень прямо и глядел на нее с сомнением. – И вы полагаете, он и тут сотворит чудо?
– Не знаю, но я попрошу его заняться этим делом, – сказала мисс Лэттерли, а потом вдруг смолкла и покраснела. – Если вы позволите мне отлучиться, чтобы встретиться с ним.
– Конечно, позволю. Но… – Больной взглянул на нее несколько смущенно. – Я буду вам весьма обязан, если вы дадите мне знать, чем все это обернется.
Эстер ослепительно улыбнулась:
– Естественно. Ведь мы займемся этим делом сообща!
– Действительно… – Майор был несколько удивлен таким ответом, но, в общем, доволен. – Действительно, займемся.
Уладив таким образом свои служебные дела, Эстер уже на следующий день наняла кеб и направилась к адвокатской конторе мистера Оливера Рэтбоуна. Судьба сводила их дважды: первый раз в связи с убийством Грея, а несколько месяцев спустя – на процессе по делу Мюидоров. Предварительно мисс Лэттерли послала ему письмо (вернее, это сделал майор Типлейди, поскольку заплатил посыльному он), в котором сообщала, что ей необходимо встретиться с ним по весьма важному делу, и получила ответ, что адвокат будет в конторе завтра в одиннадцать часов и готов принять ее.
Теперь с бьющимся сердцем Эстер сидела в наемной двуколке, и ее внутренняя дрожь перекликалась с содроганиями тряского экипажа. Она прекрасно сознавала, что бесцеремонно вторгается в дела не только Александры Карлайон, которую даже в глаза не видела, но и самого Оливера Рэтбоуна. Их отношения были весьма странными. В каком-то смысле даже профессиональными, поскольку Эстер уже дважды выступала свидетельницей защиты в суде. Причем второе дело Уильям Монк расследовал после того, как оно было закрыто полицией.
Временами Эстер и Рэтбоун чувствовали глубочайшее взаимопонимание. Возникало оно, как правило, в те моменты, когда они вместе пытались защитить человека, в чью невиновность верили всей душой. В остальном же их встречи были исполнены неловкости, проистекающей именно из неопределенности отношений: не адвокат и клиент, не работник и работодатель, не друзья и уж точно не влюбленная пара.
И тем не менее женщина чувствовала, что между нею и Оливером существует некая загадочная духовная связь, крепче обычных человеческих привязанностей, крепче той, что возникала у нее с военными хирургами во время ночных бдений в полевых госпиталях под Севастополем. И еще, пожалуй, с Монком – в промежутках между яростными ссорами. Что же касается Рэтбоуна, то Эстер, дрожа то ли от удовольствия, то ли от горького чувства одиночества, часто вспоминала тот их единственный, пугающий и сладкий поцелуй.
Кеб застревал и снова приходил в движение в сутолоке Хай-Холборн, сдавленный двуколками, телегами и прочим колесным транспортом.
Дай бог, Рэтбоун поймет, что она к нему по делу! Было бы ужасно, если бы он решил, что мисс Лэттери его преследует. Тем не менее щеки ее горели. Нужно вести себя сдержанно, иначе юрист заподозрит, что она с ним кокетничает. Впрочем, здесь Эстер могла быть спокойна: о том, как именно надлежит флиртовать с мужчиной, она и понятия не имела, несмотря на многократные уроки ее невестки Имогены. Жаль, что она не Имогена! Как бы ей хотелось лишь одним своим хрупким и беззащитным видом заставлять мужчин бросаться ей на помощь…
Оборвав ее мысли, кеб остановился напротив конторы Оливера Рэтбоуна. Пришлось вылезти и расплатиться с возницей. До назначенного времени оставалось пять минут. Эстер поднялась по ступеням и представилась клерку.
Вскоре внутренняя дверь приемной отворилась и вошел Рэтбоун. Со времени их последней встречи он совсем не изменился. Адвокат был чуть выше среднего роста, его белокурые волосы были тронуты сединой на висках, а темные глаза, как всегда, были готовы остро подметить смешные и нелепые стороны происходящего и так же внезапно наполниться участием и теплотой.