Она смотрела сквозь Тора, как сквозь стекло, словно не видела его перед собой.
Отвратительный голос Инквизитора вывел юношу из столбняка.
— Не делай глупостей, Гинт. Двадцать пять человек готовы утыкать тебя стрелами. А заодно и твою подстилку, и твоего безмозглого осла.
И он захихикал. Звук был очень неприятным.
— Чего ты хочешь, Гот?
— А разве ты не знаешь? Ох да, я же забыл, как надо себя вести. Капитан Херек, если вас не затруднит…
Херек, капитан королевской стражи, вышел из домика. Тор узнал его сразу.
«Не удивлюсь, если в этой лачуге засела целая армия», — заметил Клут.
«Где ты?»
Тор не сводил взгляда с Элиссы, которая послушно стояла рядом с Готом. От взгляда молодого лекаря не укрылось, как Инквизитор что-то шепнул капитану.
«Я недалеко, Тор».
«Не показывайся. Будешь моими глазами».
И дал волю Цветам — так он чувствовал себя более защищённым.
Капитан Херек подошёл к воде. Он был славным человеком и честным служакой, и Кайрус ни разу не сказал о нём дурного слова. Сейчас он встал так, чтобы загораживать Тора своей широкой спиной; к тому же ветер сносил их голоса, не позволяя Готу услышать разговор.
— Я должен доставить вас в Тал, почтенный. Это приказ короля. Пожалуйста, не сопротивляйтесь… чтобы у этого куска дерьма, что стоит у меня за спиной, не было повода нагадить ни вам, ни вашей подруге.
Тор лихорадочно соображал. Если стражники сумеют защитить его и Элиссу… Да, пожалуй, в самом деле стоит вернуться в Тал — там ему представится возможность поговорить с королём. За какой-то миг у него в голове родилось несколько совершенно безумных идей. Молить о помиловании… устроить побег… Наконец он кивнул, и капитан отошёл в сторону.
Из укрытий вокруг домика показались воины. Тор проклинал себя. Как он мог не почувствовать их присутствия?! Тем временем капитан Херек, возвысив голос, сообщал, что именем Его величества короля Лориса заключает младшего придворного лекаря Торкина Гинта под стражу. Однако Тор не слушал. Ему было всё равно.
«Кетай куда-то направился, — сообщил Клут. — Точно, точно. Возвращается туда, откуда мы пришли».
«И его не пытаются поймать?»
«А кому он нужен».
«Книги на нём?» — с беспокойством спросил Тор.
«Конечно».
Тор осознал, что Гот ведёт к нему Элиссу. Стражники, как ни в чём не бывало, готовились к отъезду. Херек напоминал кому-то, что нужно собрать лошадей, которые разбрелись по всей округе… а потом Тору осталось лишь смотреть в лицо человека, который был воплощением всего дурного, что есть на свете.
— Не желаете поприветствовать друг друга? — небрежно осведомился Гот. — Я, конечно, могу ошибаться… но мне кажется, что госпожа Квин недавно родила. Верный способ заработать смертный приговор — не так ли, почтенный Гинт? Неприкосновенная сбежала с придворным лекарем, понесла от него… Великолепно. Не могу дождаться, когда Его величество сообщит своё мнение по этому поводу.
Тор ощетинился. Цвета вокруг него вспыхнули.
«Не надо, Тор, — предупредил сокол. — Херек прав. Если ты вернёшься в Тал, можно считать, что для тебя не всё потеряно».
Элисса посмотрела на него, и у Тора пересохло в горле. Её взгляд снова стал осмысленным, но в глазах уже не было того света, который он так любил.
— Где мой ребёнок?
Он сглотнул. Но в минуту опасности лгать легче.
— Наш сын мёртв. Умер почти сразу. Роды были очень тяжёлыми.
— О, Элисса, дорогая моя, какая жалость! — медовым голоском доброй тётушки пропел Инквизитор. — Я же говорил, что мы нашли мёртвого ребёнка, но ты и слушать не хотела. Какое несчастье! Но тебе повезло, ты осталась жива.
Она даже не поморщилась.
— Очень жаль, что я не умерла, — она ещё раз посмотрела на Тора и отвернулась.
Это были её последние слова.
Путь в столицу занял целых шесть дней. Всё это время стражники держались с Тором почти по-дружески. Они хорошо помнили, что лекарь спас жизнь Кайрусу — прайм-офицер не делал из этого секрета. Этого было достаточно, чтобы обеспечить юноше достойное обращение.
Элисса ехала впереди вместе с подручными Гота, держа спину неестественно прямо. Пару раз Инквизитор заставлял её садиться к себе в седло, хотя жеребец быстро уставал под двойной ношей. Тору оставалось лишь наблюдать, изнывая от отчаяния и бессилия. Инквизитор мог прикасаться к ней и нашёптывать на ухо всякие мерзости. Однако молодая женщина словно ничего не чувствовала. Тор ни разу не заметил, чтобы с её губ сорвалось хотя бы слово. Её волосы растрепались, на юбке темнели кровавые пятна — но сколько достоинства и благородства было в этом ледяном молчании!
Тор уже собирался прибегнуть к волшебству. Однако Лисс, явившись ему во сне, взяла с него клятву: ни при каких обстоятельствах, никоим образом не показывать своего дара. В самом деле, об этом даре не знали ни стражники, ни Инквизитор Гот, который считал, что в странных событиях в ночь Празднеств Кзаббы виновна именно Элисса. Знать бы только, как она это сделала…
Впрочем, лучшим объяснением была его ненависть. Инквизитор ненавидел Неприкосновенных. Что ему стоило убедить себя, что некто чрезвычайно одарённый решил помогать Элиссе? То, что это был молодой лекарь, просто не приходило ему в голову. Да, волшебный камень не помог найти виновного и это было странно. Однако на стороне Инквизиции — закон, и это главное.
А Тору снилось, что он гуляет в Сердце Лесов. Его — как всегда, незримо — сопровождала Лисс.
«Гот говорил про мёртвого младенца. Что он имел в виду?» — спросил Тор.
«Просто обычная хитрость. Прости, что пришлось тебя напугать».