«Где я?»
Девушка вглядывалась в пламя и поняла, что стоит возле окна. Возле окна горницы.
Благодаря бушующему пламени, за окном было светло как днем.
— О-о-ой! — простонала Нора в ужасе. Она разглядела лица. Лица за стеной пламени.
Девушка уставилась на темные фигуры за окном, и у нее перехватило дыхание.
Они что там, пляшут? Пляшут вместе с пламенем?
Нет.
Их лица тряслись в агонии. Их темные тела корчились от боли.
Нора разглядела вопящую женщину, с волосами, охваченными пламенем. Увидела искаженные лица молодых людей в горящей одежде и с черными провалами вместо глаз.
«Кто эти люди? — подумала девушка, не в силах оторвать взгляда от кошмарного видения внутри дома. — Зачем они собрались в горнице? Почему огонь все еще не поглотил их? Почему они до сих пор не погибли?»
И тут ее глаза приковала к себе фигура, находившаяся в самом центре трепещущей и вопящей толпы. Молодая девушка, одетая в длинное бордовое платье и старомодный чепчик.
Девушка повернула голову и встретилась взглядом с Норой. Та невольно вскрикнула.
У незнакомки были белые глаза. Точнее, раскаленные добела. Нора отпрянула в ужасе, она видела, как рот незнакомки раскрылся в мучительном крике, крике ярости и нестерпимой боли.
Потом Нора увидела, что руки у девушки связаны за спиной. Связаны вокруг деревянного столба. Девушка была к нему туго прикручена.
Огонь охватил ее платье. Пламя уже подбиралось к лицу, лизало длинные светлые волосы. Затем вспыхнул чепчик.
Несчастная извивалась вокруг столба, а огонь пожирал юное тело.
Потом, с громким треском, пламя поглотило ее всю, закрыв кошмарное зрелище желтой завесой.
Окно задрожало, и стекло разлетелось вдребезги. Наружу вырвался сноп огня.
А Нора все стояла как вкопанная, уставясь туда, где только что видела вопящую девушку, всматриваясь в стену пламени, все глядя, глядя на пляшущий ужас…
Часть первая
Деревня Уикхем, колония Массачусетс, 1692
Глава 1
Огонь негромко потрескивал. Неожиданно одна из головешек выстрелила целым снопом янтарных искр.
Сюзанна Гуди вскрикнула от неожиданности и отскочила от очага. Искорки погасли у ее ног.
Отряхнув белый передник, надетый поверх тяжелого темно-бордового платья, Сюзанна сдвинула массивную крышку с котла и заглянула внутрь.
За спиной, в маленькой комнатке, вдруг заплакал младенец. Девушка услышала, как громко скрипнула половица — это мать направилась к колыбели, чтобы посмотреть, в чем дело.
— Сюзанна! — произнесла Марта Гуди ледяным тоном. — Ты снова слишком туго спеленала Джорджа. Бедный малыш чуть не задохнулся!
— Пеленка маловата. Я с трудом его заворачиваю, — огрызнулась Сюзанна, не отрываясь от очага. Ее золотые волосы растрепались и спадали на лицо.
— С пеленкой ничего не поделаешь, — ответила мать. — Лучшая нам не по карману. — Она подняла заходившегося плачем малыша и поднесла к лицу. — Бедный Джордж. Что с тобой натворила сестра?
— Эти бисквиты так долго пекутся, — вздохнула Сюзанна.
Марта Гуди приблизилась к ней. Джордж слегка успокоился, уткнувшись носом в белый передник матери.
— Слишком слабый огонь, — сказала мать, огорченно качая головой. — При этих тлеющих углях у тебя ничего не получится. Подбрось еще полешек, Сюзанна.
Девушка выросла высокой и худощавой. У нее были блестящие голубые глаза, молочно-белая кожа, а когда она улыбалась, на щеках появлялись ямочки.
Всякий раз, когда Марта Гуди заставала Сюзанну глядящейся в зеркало или ухаживающей за своими золотыми волосами, она говорила ей:
— Истинная красота — в делах, а не во внешности, дочка.
Будучи пуританкой, Сюзанна обладала бесконечной скромностью. Она полагала, что все праведные люди прекрасны и равны в глазах Создателя.
Поэтому ей становилось крайне неловко, когда мать заставала ее за наведением красоты. Казалось, будто Марта глядела прямо в глубину ее души и видела там трещины и нечистоты.
Но когда Сюзанне исполнилось шестнадцать, она сама почувствовала, что в душе творится что-то неладное. Девушка ловила себя на мыслях о некоем парне. Иногда она даже грезила о нем наяву во время работы. Девушка ничего не могла с собой поделать и размышляла о том, могут ли ее достоинства затмить в глазах юноши всех остальных деревенских девчонок.
Марта Гуди стояла у огня и тихонько покачивала ребенка.
— Интересно, куда запропастился отец? — сказала она. — Он требовал, чтобы бисквиты поспели вовремя. Однако ему не придется их отведать, если он будет где-то шляться.