Джерри. Она была легонькая.
Эмма. И знаешь, она тоже помнит.
Джерри. Не может быть.
Эмма. Н-ну да… Как ее подбросили в воздух.
Джерри. Вот это память.
Пауза.
А она знает… про нас с тобой, нет?
Эмма. Конечно нет. Просто она помнит тебя — ты наш старый друг.
Джерри. Ну и хорошо.
Пауза.
Да, помню, как все там собрались в тот день, все стояли вокруг — и твой муж, и моя жена, и все наши дети.
Эмма. В какой день?
Джерри. Да вот когда я ее подбросил. У вас на кухне.
Эмма. Это было у вас на кухне.
Долгая пауза.
Джерри. Эмма, милая…
Эмма. Не надо.
Пауза.
Все это было так…
Джерри. Кажется, что все это было так давно.
Эмма. Тебе так кажется?
Джерри. Повторить?
Берет кружку и бокал, идет к стойке. Эмма сидит неподвижно. Он возвращается, ставит на стол вино и пиво, садится.
Эмма. Я тут вспоминала тебя на днях.
Пауза.
Проезжала через Килберн и вдруг увидела, где я. Я остановилась, потом свернула на Кинсей-драйв и выехала на Уэссекс-гроув. Проехала мимо и остановила машину метров за пятьдесят от нашего дома; мы ведь всегда так делали, помнишь?
Джерри. Да.
Эмма. Из нашего дома вышли какие-то люди. Пошли по улице.
Джерри. Что за люди?
Эмма. Так… молодые. Я вышла из машины и поднялась на крыльцо. Посмотрела на звонки, ну там, где фамилия возле каждой кнопки. Поискала нашу фамилию.
Пауза.
Джерри. Грин.
Пауза.
И не нашла, да?
Эмма. Да.
Джерри. Потому что нас там больше нет. Нас же давно там нет.
Эмма. Да. Очень давно.
Пауза.
Джерри. Я слышал, ты видишься с Кейси.
Эмма. Ты о чем?
Джерри. Кейси. Ну просто я слышал, что ты… что ты иногда с ним видишься.
Эмма. Где ты это слышал?
Джерри. Так… разные люди… разговоры.
Эмма. Боже милосердный!
Джерри. И странная вещь: когда я услышал, я разозлился, и только, просто меня разозлило, что вот о нас с тобой в былые времена никто не шушукался. Меня так и подмывало сказать: да что вы мне рассказываете, ну посидела она, может, раз-другой в баре с этим Кейси, кому какое дело, вот у нас с ней целых семь лет был роман, а вы, черти, — никто из вас даже понятия не имел об этом.
Пауза.
Эмма. А вот интересно… Вдруг кто-нибудь знал про нас, все эти годы?
Джерри. Чепуха. Мы с тобой были на высоте. Никто ничего не знал. Да и кто в те дни бывал в Килберне? Одни мы с тобой.
Пауза.
Ну а что же все-таки у тебя с Кейси?
Эмма. Ты о чем?
Джерри. Что между вами происходит?
Эмма. Заходили иногда посидеть в баре.
Джерри. Мне-то казалось, что ты невысокого мнения о его книгах.
Эмма. Я переменила мнение. Или его книги переменились. Ты ревнуешь?
Джерри. К кому?
Пауза.
Я не могу ревновать к Кейси. Я его литературный агент. Я давал ему советы, когда он разводился. Я читаю все его черновики. Это я убедил твоего мужа издать первый роман Кейси. Я сопровождаю его в Оксфорд, когда он выступает в Студенческом обществе. Он… мое детище. Я открыл его, когда он еще был поэтом, это было черт знает когда.
Пауза.
Он даже таскал меня в Саутгемптон знакомиться с папой и мамой. Так что я не могу ревновать к Кейси. И вообще, между нами ведь больше ничего нет, так? Мы уже целую вечность не встречались. Так что если тебе хорошо, то я рад за тебя, ей-богу.
Пауза.
А как Роберт?
Пауза.
Эмма. Ну… видишь ли… мы с ним, наверно, расстанемся.
Джерри. Ого?
Эмма. У нас был долгий разговор… этой ночью.
Джерри. Ночью?
Эмма. И представляешь, что я узнала… этой ночью? Что он предавал меня много лет. У него были… другие женщины.
Джерри. Не может быть! Ну и дела!
Пауза.
Но ведь и мы его много лет обманывали.
Эмма. Вот и он — обманывал меня много лет.
Джерри. И я не знал об этом.
Эмма. Я тоже не знала.
Пауза.
Джерри. А Кейси об этом знает?
Эмма. Может, ты перестанешь называть его по фамилии? Его зовут Роджер.
Джерри. Ну да, Роджер.
Эмма. Я позвонила именно тебе. Даже не знаю почему.
Джерри. Как все же странно. Мы с ним были такие друзья, помнишь? Мы с Робертом… ну допустим даже, что я его не видел в последнее время, но ведь раньше-то, все эти годы, сколько раз мы выпивали с ним, сколько раз ходили вместе обедать… и мне даже в голову никогда не приходило… ни малейшего подозрения… что у него кто-то есть… кто-то кроме тебя. Никогда. Ни малейшего. Ведь когда, скажем, сидишь с приятелем в баре или, скажем, в ресторане и он нет-нет да и выскочит, ну, скажем, в туалет, сама знаешь, как бывает, — так вот, я к тому, что если он выскочит в туалет, а при этом еще позвонит кому-нибудь тайком, ну, надо ему пару слов, чтоб ты не знал, то ты этот его тайный звонок вроде как чувствуешь — замечала? — нет, как будто даже гудки эти слышишь: ту-у, ту-у, ту-у-у. Так вот, с Робертом я этого никогда не чувствовал. Ни разу, никаких этих ту-у, ту-у, ту-у-у, ни в одном баре, сколько мы с ним ни бывали. Самое смешное, что это ведь я всегда тебе ту-ту-ту потихоньку, пока он там поддавал у стойки. Вот что самое смешное.
Пауза.
А когда он тебе про все это рассказал?
Эмма. Этой ночью. Да мы, кажется, так и не ложились всю ночь.
Пауза.
Джерри. Всю ночь проговорили?
Эмма. Да, всю ночь.
Пауза.