– Да не ЛДП, а ЛТП, Лечебно-трудовой профилакторий! Там принудительно лечат алкоголиков и наркоманов! Прости господи! Только от этого, не вылечишь. Вам же мать Вашего друга сказала! Он уже во второй раз, туда попал! Меня, как током ударило. Вы что, на самом деле не понимаете? Я всю жизнь в партии! В партию, туда-сюда, не ходят!
– Как же так…, – голова Мишки пошла кругом…
– Я ещё удивился, какая к чёрту, новая партия? Откуда она тут взялась, должны же были проинформировать? А дочь говорит, «он там, уж, во второй раз!» Это, наша младшая дочь! Совсем ребёнок, она с тобой пошла, где-то ходит. Понятно, мы с матерью волнуемся, спрашиваем, как там прошло? А у тебя, оказывается, лучший друг, – «политик!» В общем так! Я прошу Вас, воздержаться от контактов с моей дочерью! И ещё, мне доложили, что в моё отсутствие, Вы бывали у нас дома. Вы хоть понимаете, что это неприлично?! Она совсем юная девушка. Короче, всё понял? Кругом, марш!
Мишку трясло. Сидя на занятиях, он ничего не слышал. Всё летело в чёртовой бабушке. И карьера, и личная жизнь. Генерал был прав, смутные подозрения были у Мишки давно, но он гнал от себя эти мысли. Он любил Толика, и никак не хотел верить, что такой сильный, мужественный человек может стать обыкновенным пьяницей. И вдруг, все кубики сложились, всё сложилось и стало понятным, и про пивные рекорды, и про жену, и про пьющих работяг, и про мать Толика, и про, будь он неладен, художника Петю, да и про палец в самогонке.
Что же делать? Позвонить девчонке? Если генерал узнает, мало не покажется. Выгонят из училища, или зашлют потом, туда где раки зимуют. Посоветоваться не с кем. И к Толику не зайдёшь, там эта жена сидит. Да и чего заходить, если он неизвестно где. Где это ЛТП, можно ли его навестить? Пускают ли туда? Что это вообще такое? Он так и остался, в полной растерянности, ожидая непонятно чего…
Время шло, Мишка тупо читал книжки про военные науки, маршировал по плацу, и гонял салаг. Жизнь становилось стабильной и серой. Тяну лямку, – думал Мишка. Учёба в училище подходила к концу. Все думали о распределении. А Мишка думал, куда пошлют – туда пошлют. Его больше не пугали не раки, ни белые медведи, везде люди живут. Главное, что за него подумают, и не придётся делать то, чего он больше всего не любит. А больше всего он не любит, думать – что делать.
Толика он так и не видел, и не знал что с ним. Девушку свою, бывшую невесту, тоже не видел. Слышал лишь, что она вышла замуж, и уже родила ребёнка. Слышал, что начальник училища уходит в отставку, но ему это было всё равно, потому, что он видел его только на трибуне, когда стоял в строю, на плацу.
***
– Сержант, тебя к генералу.
– Товарищ генерал, по Вашему приказанию прибыл!
– Садись сержант, – генерал встал из-за стола, открыл дверь в приёмную, и сказал, – меня ни для кого нет, – затем запер дверь кабинета на ключ, и сел напротив Мишки, – ну, так как, водку пьёшь? – он говорил так, как будто они только вчера расстались, и не было этих нескольких лет.
– Никак нет, водку не пью, товарищ генерал, – Мишка вскочил со стула, и встал по стойке – смирно.
– Ну, тогда будем пить коньяк. Ты садись, садись, – генерал достал из шкафа бутылку коньяка, две рюмки, и порезанный ломтиками лимон, – я вот всё думаю, про вас всех, про тебя. Ты же знаешь, я ухожу в отставку!
– Так точно, товарищ генерал, – Мишка снова вскочил.
– Да сядь ты, я уже можно сказать, тебе не начальник. Я хочу с тобой, как мужик с мужиком поговорить. Дочка моя замуж вышла, знаешь, наверное. Родила уже, мальчика.
-Так точно, знаю.
– Она из-за тебя, назло нам с женой, замуж выскочила, когда ей запретили, с тобой встречаться. Такого урода, в дом привела… Бизнесмен! Лучше бы, в девках сидела. Вот ты мне скажи, почему ты согласился? Наверное, не сильно любил, раз так легко расстался.
– Отец учил меня, держать себя в руках, и уважать старших. А в армии учили, дисциплине.
– Правильно учили. Всё правильно. Только вот жаль, что никто не учит думать, и брать на себя ответственность, – генерал налил коньяк, и не чокаясь, опрокинул рюмку. – Пей, не бойся, не заложу.
– А что нужно было сделать? – Мишка тоже выпил. Говорить он не хотел, и не понимал, куда ведёт этот разговор.
– Послать, на три буквы! – генерал посмотрел в глаза, – если любил, конечно. Чего смотришь, взял бы, да и послал!
– Вы бы меня, из училища выгнали.
– Выгнал бы. Ну и что? Никакое училище не стоит, любящей бабы. Мы тогда испугались. Отец жены от водки погиб. Как начал в войну пить, так и сгорел. Что только не делали. Он был старшиной, эту самую водку на передовую возил. Привезёт, а там уж пить некому. А выливать ему было жалко. Так и спился. Жуткое зрелище, под себя ходил. Жена как услышала про ЛТП, так в истерику. Её отец в таком ЛТП, и умер. А ведь твоему другу, сколько тогда было?