раздулись, так они много едят… канареек? Когда мама встанет после сиесты, пусть поклянется, что голубочка никто не догонит, он пролетает отсюда-туда и обратно, серпантинки мама бросает лучше всех, они раскручиваются и делают больше кругов, чем птичка, пока не упадут на землю, а Джинджер Роджерс делает полный круг в огромном доме, где на полу мозаика с большими рисунками, а всю мебель пришлось вынести, чтобы Джинджер могла танцевать, ни на что не натыкаясь, чечетку она умеет отбивать так, что на полу не остается царапин. Раньше все ленты с ней были смешные, а в субботу мы видели самое красивое кино про Джинджер Роджерс — с танцами и плохим концом, там Фред Астер умирает на войне, разбивается на самолете, она ждет, а он не приходит. И начинается суматоха, потому что все его ждут, они ведь должны танцевать вместе на благотворительном вечере, и тут она видит, как толстый друг идет навстречу с плохой вестью и смотрит очень грустно, чуть не плачет, и она все понимает, по щекам ее текут слезы, и она смотрит на сцену, где никого нет, потому что Фред Астер умер и уже не придет, и видит, как они вдвоем появляются прозрачные, это она представляет, что после его смерти они снова танцуют, и отходят все дальше и дальше, и делаются совсем крошечные, и кружатся где-то там, за деревьями, и их больше не видно, куда они, мам? „это значит, что даже после его смерти она всегда будет его любить, как когда они танцевали вместе“, ей грустно? „нет, потому что они как бы вместе, ничто их уже не разлучит, ни война, ничто“. Эктор никакой мне не брат, мама говорит, что он двоюродный, просто его мать больна и Эктор живет у нас, только он никогда не играет со мной в картинки. У меня вся „Ромео и Джульетта“ нарисована на картинках, сначала надо рисовать простым карандашом, а после раскрашивать разными цветами, мама нарисовала на одной картинке Ромео, на другой Джульетту, потом балкон и как Ромео лезет по веревочной лесенке, а Джульетта его ждет; а вчера еще одно кино целиком нарисовали, где Джинджер Роджерс и где он умирает, и мама сказала, что если я буду хорошо себя вести и не стану шуметь во время сиесты, она мне еще одно кино нарисует, самое красивое про танцы, его в четверг показывают, мама говорит, что видела фотографии и такого роскошного еще не было. Оно называется „Великий Зигфельд“, хорошо, что мама в четверг не дежурит в аптеке и сможет пойти в кино. Эктор не хочет со мной играть, он садится впереди, в кино ребята сидят на первых трех рядах и играют: ударят сидящего спереди, а он не знает, кто ударил, и дает сдачи сидящему сзади, а бил-то совсем другой, который сбоку; Эктор и все ребята смеются, когда артисты поют, а один из ребят, когда артистка умерла, пукнул ртом. Папа не хочет, чтобы мама была одна, и я сажусь с ней, а на задних рядах стоит дороже. Один мальчик из детского сада сидел на переднем ряду. Поче Перес двенадцать лет: „приходи в сиесту, я тебе дам в рождество поиграть“, после „Ромео и Джульетты“ мы встретили Почу с матерью и тетей, они сидели на заднем ряду, и мама им говорит: „я видела „Ромео и Джульетту“ в Буэнос-Айресе, в театре“, в сиесту я теперь и сам могу пойти к Поче играть, потому что она живет за углом и не надо переходить улицу, „Поча, займи ребенка, дай нам с Митой поговорить“, после „Ромео и Джульетты“ Поча показала мне ясли с младенцем Иисусом, они стоят у нее в столовой, „не трогай!“, нельзя потрогать коровку? улицу переходить не надо, и я однажды пошел к Поче после обеда: у нее черные кудряшки, подвязанные ленточкой, и платье в зеленых цветочках, у нее два похожих платья, одно в зеленых цветочках, другое в голубых, тетя сидит за швейной машинкой, „знаешь, Поча, в кино одна старушка на переднем ряду плакала“, а Поча смеется, Поча плохая! „ах бедная старушка, как она плачет!“, я тоже плакал, когда Ромео и Джульетта умирают, и пошел играть в рождество — ясли стоят в столовой, а в гостиной есть пианино, и Поча разрешит мне поиграть, „в рождество нельзя играть, и на пианино тоже, теперь сиеста и все спят, давай в другое играть, ты будешь мальчик, а я учительница“, нет! „считать научишься“, нет, Поча, когда ты дашь мне ясли? „они не разбираются“, после сиесты будет поздно и надо идти с мамой в кино, „ты еще маленький и ничего не умеешь, во что с тобой играть?“, я все игры знаю! „ты еще маленький“, нет, у нас с мамой даже игра такая есть — кино рисовать, „давай играть в сиесту“, а что надо делать? „я буду спать наверху, на крыше, под одеялом, но без трусиков. А ты будешь большой парень, придешь… и сделаешь мне одну штуку“, какую штуку? „это игра такая, ты должен угадать“, если угадаю, тогда пойдем играть в рождество, а что тебе делает парень, который приходит на крышу? Мама отвернулась, кино про убийства такое страшное, там один входит в темную комнату, а за дверью стоит убийца, и мы с мамой отвернулись, потому что это кино про ужасы, а однажды перед кино показывали журнал про дно моря, и мама отвернулась, потому что там одно растение шевелилось в чистой-чистой воде на дне моря, и все волосы у него извивались, как серпантинки, но мама сказала „отвернись!“, а я не послушался и смотрел, как маленькие разноцветные рыбки проплывают мимо хищных растений на дне моря. „Поклянись мамой, что не знаешь, что делают большие парни“, клянусь, „если парень заберется на крышу, пока я сплю, он сорвет одеяло и изнасилит меня“, что такое „изнасилит“? „это одна гадость, которую нельзя делать, в нее только играть можно, если девочке это сделают, она пропадет-погибнет навсегда“. Я не стал отворачиваться и смотрел, как волосы, похожие на серпантинки, сначала извиваются в чистой-чистой воде на дне моря, а потом вдруг как сложатся вместе и как схватят рыбок, которые через них проплывают. „Больше не спрашивай, все равно не скажу“, Поча плохая, не хочет говорить, что делал парень волосами, „раз не знаешь, что это такое, игра не получится, ты еще маленький“, Поча, ну скажи, что такое „изнасилит“, „мы не можем в это играть, должен быть большой парень, волосатый“, а я Поче не сказал, что видел кино про дно моря, где волосатое растение поедает разноцветных рыбок; Поча, а давай по-другому играть, я буду девочка, а ты парень, я ведь не знаю, как надо делать, а ты научишь, и Поча говорит „давай“: я ложусь на ковер, как будто сплю на крыше, а на Поче тогда было платье в зеленых цветочках, и она тихонько подходит сзади, ой, кто это там подглядывает в дверь через щелочку? — это тетя Почи смеется надо мной! у нее тоже кудряшки с ленточкой, а я взял и спросил ее, что такое „изнасилит“. „Ну и дрянь же ты, Поча“, сказала тетя и ушла на кухню. „Ты еще маленький, чтобы со мной играть“, я Почу не могу ударить, потому что она большая, а то бы поотрезал ей все кудряшки ножницами, которыми вырезаю артисток, и затолкал бы жесткие кудряшки в рот, пусть ест. А после скажу: „Поча, на конфетку“, а сам подсуну ей твердую собачью какашку, которую нашел на улице. Ведь это из-за Почи Фелиса меня ударила. Жалко, что сейчас сиеста, а то бы пошел играть в рождество, только там Поча, она так и не сказала, что такое „изнасилит“. Что же он делал волосами? „парень зажмет меня и не даст убежать, я даже пошевелиться не смогу, тут он меня и изнасилит“. А сама не хочет говорить, что такое „изнасилит“. Вот в кино про дно моря волосы поедают рыбок. Сначала длинные волосы, мягонькие такие, шевелятся в воде, а где же рыбки, которые к ним подплыли? — „Тото, отвернись!“, их уже нет! растение с волосами всех проглотило. Если девочке это сделают, она пропадет-погибнет навсегда; большой парень придет, увидит, что Поча спит, тихонько задерет ей платье в зеленых цветочках, а трусики-то Поча надеть забыла! — и чтобы она не убежала, парень зажмет ее и как начнет шевелить волосами, и если Поча будет лежать тихо, как рыбка, волосы парня съедят ей сначала всю попку, а после живот, сердце, уши, и понемногу он всю ее съест. Золотая цепочка, кудряшки, туфли, чулки, платье в зеленых цветочках и майка будут валяться на полу, а внутри пусто. Поча пропадет-погибнет навсегда, и больше ее не будет. Бац! — Фелиса ударила меня по щеке, хотя никогда не бьет. На кухне в печке горят дрова с бумагой, я поднес спичку, спичка сразу загорелась, дрова сами разламываются на кусочки, похоже на тыквенное варенье, так бы и съел, только огонь не дает, а если поворошить ножом, то кусочки варенья рассыпаются, и летят искры, „сгоришь!“, Фелиса не хочет, чтобы я ворошил дрова в печке, „не шали, кому сказала!“, мама тогда дежурила в аптеке, папа сидел со счетами в кабинете, а Фелиса отняла у меня нож, „Фелиса — дура изнасильная!“, и Фелиса меня ударила. Мама! „кто научил тебя этому слову?“, „сеньора, с мальчиком нет никакого сладу“, „матери Почи я ничего не скажу, но саму Почу хорошенько отругаю“, „Берто, ребенок совсем отбился от рук“, „да-да, в воскресенье набирают детскую футбольную команду“, не хочу в команду! „мальчик совсем отбился от рук, запишу его в клуб, пусть гоняет мяч с другими ребятами“, „целый день дома покоя от него нет“, „что ему ни скажешь — все впустую“, это они потому, что дядя Перико умер. Я больше не захотел ходить в детский сад и сел играть в картинки, только в кино про дно моря не играл, где рыбки умирают, а в тот день дядя Перико умер, „Тото, перестань играть, дядя Перико умер“, я все самые красивые картинки про Ромео и Джульетту разложил на полу в гостиной, но папа сказал: „бедный дядя Перико умер, иди одевайся и веди себя тихо, громко не разговаривай и не пой“, все потому, что мама отвернулась и теперь не может нарисовать кино про дно моря. Дядя Перико всегда в баре с деревенскими сидел, и после ярмарки, где продают бычков, они шли играть в карты, и в кино никогда не ходили, жалко, что растения со дна моря поедают красивых разноцветных рыбок, лучше бы ели злых и старых рыб с лицами осьминогов и акул, зато мама говорит, что на картинках роскошнее всего выйдет „Великий Зигфельд“, его наконец-то покажут в четверг. „Кому сказано: перестань играть! разве тебе не жаль дядю Перико? ты непослушный и капризный мальчик, и что хуже всего — видно, никого не любишь!“ И никто меня не ударил, если папа мне даст — костей не соберу, а вот мальчику из дома напротив мать спускает штаны и шлепает по попке, но я не плакал, когда дядя Перико умер. Шерли Темпл маленькая, но уже артистка, она всегда хорошая, все ее очень любят, а в одном кино у нее плохой дедушка с длинными белыми волосами, он курит трубку и сначала даже не смотрит на Шерли, но после начинает ее любить, потому что она хорошая. И она говорит правду. У непослушных мальчиков не растут ослиные уши, а хвостик вырастает, когда говоришь неправду. У мальчика из дома напротив, наверное, не вырастут длинные уши, если у него умрет дядя. Но кого украдут цыгане, того мать уже не узнает, они его вымажут сажей. В школе учительница с указкой, кто не умеет считать до ста, получает указкой по одному уху и по другому, и мальчик смотрит в зеркало на свои уши, а они растут, растут и становятся как ослиные, и если я скажу: „училка — дура изнасильная“, она опять схватит указку? но теперь чтобы меня убить, а я возьму и прыгну в окно, ой, что-то я запутался у нее в ногах — это у меня вырос длинный хвостик, когда я сказал, что ходил в мужскую уборную в мэрии! Теперь хвостик сделался длинный-предлинный, и я не могу прыгнуть, а учительница с указкой уже совсем рядом! Если Фелиса придет на кухню и снова захочет меня ударить, я прыгну в окно и убегу, потому что у нее нет указки, постараюсь изо всех сил и прыгну далеко-далеко, чтобы не упасть в пруд в городском парке, надо глядеть в оба, а то вдруг там на дне есть изнасильное растение. Вот я прыгаю… и как будто лечу… ой, а ведь за прудом как раз загон цыгана, и я падаю прямо туда? Тогда скажу, что я рыбка, и нырну в банку, буль-буль-буль, кричу я громко, а мама меня ищет, потому что пора в кино? ищет и не может найти и идет искать в уборную кино, но в женской уборной меня нет, а в мужскую ей нельзя! — кино показывают красивое, и она остается смотреть, и крики рыбки слышны далеко-далеко, и мама говорит: „ах, как плохо ведет себя эта рыбка, и никого она не любит, когда умер дядя, рыбка не плакала и даже не перестала играть“. Я молчу, потому что открывается дверь: это цыган, он медленно подходит, хватает украденную девочку — и бьет ее по щеке? или спускает ей штанишки и шлепает по попке? нет, цыган плохой, он раздевается, зажимает бедную девочку, и когда она уже не может бежать, начинает шевелить волосами и понемногу всю ее съедает, сначала ногу, потом руку, и другую ногу, и толстую попку. А к повозке с лошадьми привязана Шерли Темпл. Но я не плохая рыбка, а хорошая, я отвязываю веревку, и Шерли Темпл убегает. Потому что я буду хороший, как Шерли. Окна в школе высоко, но я скажу маме, чтобы она, когда пойдет в магазин, встала на цыпочки, тогда она дотянется и увидит меня на уроке, только пусть ходит каждый день, заставлю ее поклясться, а сам пообещаю вести себя хорошо, и она будет забирать меня из школы. На мой день рождения купим торт, а после пойдем смотреть кино про танцы, и если я захочу писать, мама отведет меня в женскую уборную, ой, я уже сказал неправду! — что ходил в мужскую уборную, и тогда мне нельзя будет в женскую, потому что у меня вырастет хвостик, хорошо только, что дети могут писать во дворе кино и никто ничего им не говорит, хотя струйка делает в земле ямочки и во дворе остаются грязные лужи, и мама смотрит, куда наступает, и не ставит ногу в грязь, а я начинаю писать… если рядом нет большой девочки в жестком платье, которое царапается… она плохая… и может взять грязь из лужиц и измазать мне лицо черным… но я спрячусь в женской уборной, а девочка меня догонит и напялит на меня юбочку в наказание за то, что я забрался в женскую уборную… мама! кино уже началось и в зале темно? мама будет ждать меня внутри, сидя в кресле, и тогда я закричу, чтобы она пришла и спасла меня! „кто эта девочка-негритянка, чего она кричит? вчера кричала сбежавшая рыбка, и пришел хозяин и кинул ее в банку, а теперь уводят сбежавшую девочку-негритянку, она должна идти сторожить рыбку, и обе будут плакать всю ночь напролет, лучше я закрою окно, а то они разбудят Берто, он ведь не выносит шума“. Девочку-негритянку и рыбку заперли в загоне у цыгана. Они черные от земли, грязи и конских волос из хвостов. Ворота закрыты на ключ и засов. А кино про танцы уже начинается, и маме грустно, потому что я его пропущу, первый номер еще не самый красивый, просто чечетка, самый роскошный номер будет в конце, какой он будет, самый роскошный номер из всех? Поднимается занавес, а за ним еще один, сверкающий, и он тоже поднимается, и остается последний занавес, а значит, сейчас начнется самый роскошный номер из всех, и я его не пропущу: такой сильный ветер! он открывает одну половинку ворот, и девочка-негритянка с рыбкой убегают, какое счастье! они бегут быстро-быстро, потому что цыган гонится за ними, и девочка с рыбкой должны перепрыгнуть широкий пруд в городском парке, с черной грязной водой, но они маленькие и не допрыгивают и падают в пруд, цыган их не видит, потому что они упали под черную воду, а цыган бежит и бежит, не останавливаясь, и его больше нет. Когда все балерины уже стоят в ряд — это начало последнего номера, все будет нарисовано на картинках, и получится самое роскошное кино в моей коллекции, но мама выходит из кино грустная, потому что меня нет. Мама плакала однажды, когда мы шли вдвоем по улице, но я не помню почему. Когда? Мамочка, почему ты плачешь? она не говорит, но девочка-негритянка и рыбка плавают мертвые в пруду, и хорошо, что, когда самолет разбивается, Джинджер Роджерс и Фред Астер танцуют прозрачные в воспоминании и никто их больше не разлучит — ни война, ничто; когда мама встанет после сиесты, скажу ей, что я не шумел и вел себя хорошо. Фелиса больше ни разу меня не ударила, потому что я веду себя хорошо. После смерти рыбка и девочка-негритянка сделаются прозрачные и попадут на небо, только не хочу, чтобы мама рисовала их на картинках, прозрачные они получатся некрасивые, все такие грязные, птичка красивее? умерла какая-нибудь птичка? канарейка мальчика из дома напротив? нет! мама ее не нарисует! другая птичка — в воспоминании, она будет прозрачная на небе, тогда мама поймет, что она мертвая, и каждый день после кино мы будем глядеть вверх мимо груш и рассказывать ей, какое кино смотрели, кто там в ролях и какие были номера с танцами, чтобы птичке было не так скучно: с высоты облаков все в Вальехосе кажется крошечным, и цыгана больше нет в загоне. Лучше всего улететь на облака к Джинджериным птичкам, мы играем целый день, а внизу учительница с указкой в школе, такая крошечная, а Поча на кухне с тетей. До облаков долетают только птички, они едят большие крошки от торта, которые бросает им Фелиса, и больше никто туда не долетает? никто, потому что черных птиц, огромных, как коты, и чтобы клюв крючком, не бывает, пусть мама поклянется в этом.