Я ухожу, с трудом сдерживаясь, чтобы не повернуть обратно. Выйдя на дорогу, я успеваю немного удалиться от дома, когда появляется машина Алессандро — лоснящаяся, с затемненными стеклами, зловещая. Я вжимаюсь в белую штукатурку стены и молюсь, чтобы меня не узнали: так, чей-то силуэт на ярком фоне. Машина плавно поворачивает на подъездную дорожку.
Мы сидим за ужином, из Алессандро энергия бьет ключом. В его настроении какое-то сумасшедшее исступление. Я, кажется, опять для него лучший друг. Луиза сидит тихо, улыбкой поощряя мужа, но мыслями она далеко. Ресторан полон. Молодой официант успел уже раз десять украдкой бросить взгляд на Луизу. А на Алессандро смотрят все остальные посетители. Так всегда бывает по окончании большого процесса.
— Я крупная знаменитость, — говорит Алессандро. — Как кинозвезда.
Он останавливает на мне свой пронзительный взгляд. Не улыбайся он так радушно, я бы счел этот взгляд недобрым. Лучше не обращать внимания. Выбора у меня нет.
Алессандро словно и не слышит моего вопроса об исходе судебного разбирательства, пока мы не заканчиваем с первым блюдом и он не заказывает следующее, что, как и раньше, требует его отлучки на кухню.
— У него хорошее настроение, — произношу я полувопросительно.
— Я уже говорила вчера: для него это большая игра, — вяло отвечает Луиза. — Завтра мы сможем увидеться?
Я киваю.
— В кафе. Я приду прямо из колледжа. В двенадцать часов. Принесу деньги. Жаль, ты меня с собой не возьмешь.
В это время Алессандро возвращается с кухни. У меня живот подвело и сердце заколотилось.
— Ты же знаешь, что я чувствую, — говорю я.
Алессандро садится и смотрит на Луизу, на меня, понимая, что чему-то помешал. Выражение лица его не меняется, но большие руки нервно дергаются. Потом он поворачивается ко мне и благодарит меня за то, что я доставил его жене большую радость и что, когда я уеду, она очень опечалится: одного мужа ей отныне будет недостаточно…
Мы с Луизой допускаем первую ошибку: не смотрим друг на друга. Промашка невелика, но, уверен, Алессандро и из этого сделает вывод. Он улыбается самому себе, взгляд его, обращенный куда-то внутрь, колюч и холоден.
Луиза нарушает молчание:
— Расскажи Джиму о процессе. Ему до смерти хочется узнать, почему обвиняемых выпустили.
Алессандро посмотрел на меня.
— Мы решили не доверять показаниям Сонино.
Вот так — легко и просто.
— Вы расстроены? — спрашиваю.
— Лучше освободить их сейчас, чем если бы апелляционный суд опротестовал приговор.
— Но сами-то вы считаете, что они виновны?
— Разумеется. Но мое мнение несущественно. Я судья. Обвинитель… это его дело доказывать суду, что они виновны.
Напоминаю ему о нашем первом разговоре в этом ресторане, когда он заявил, что должен добиться истины, а не просто судебной правоты. Алессандро должен быть доволен.
На лицо его вновь вернулась мертвенная улыбка. Он нагнулся вперед, протянул через стол свои сильные грубые руки и схватил меня за запястья.
— Джим, я должен быть доволен виной. Виной. — Помолчав, Алессандро сильнее сжал пальцы на моих запястьях. — Невиновность… среди нас нет ни одного невиновного.
Когда от хватки его мне сделалось больно, он резко отпрянул. От этого движения его стул, встав на задние ножки, зашатался. Алессандро удалось удержаться только благодаря расторопному официанту, подтолкнувшему его вперед, да Луизе, цепко ухватившей его за плечо. Алессандро вышел из себя: мимолетная утрата контроля повергла его в замешательство. И винит он в этом меня. Видимо, я тоже отравляю ему жизнь.
Он смотрит мне прямо в глаза:
— На сестру Саварезе совершено нападение.
Глаз я не отвожу, но в горле застрял ком. Только сейчас я окончательно понял, какой маленький город Неаполь.
— Дело рук ее ухажера, — продолжает Алессандро, — очень смелый молодой человек.
Не надо быть ясновидящим, чтобы удостовериться, кого он считает ухажером. Алессандро получает от этого какое-то извращенное удовольствие. Взгляд его тяжел и проницателен. Ему хочется видеть мою реакцию на его слова. Я смотрю на Луизу. Рядом с мужем, особенно когда он в таком настроении, она похожа на маленькую девочку.
Стараясь не выдать волнения, спрашиваю:
— От кого вы узнали об этом?
Алессандро смеется. Его забавляет юридическая форма вопроса и то, что я мог подумать о схватке с ним на равных.
— От адвокатов ее брата, — сообщает он.
— И что же они сказали? — продолжаю я, давая ясно понять, что принимаю правила игры.