В вестибюле Луиза вытаскивает из сумки пухлый конверт и вручает его мне:
— Три миллиона лир. Тысяча фунтов.
— Ты знакома с тем парнем?
— С кем из них?
— С тем, который выдавал деньги.
— Это управляющий. Мы с ним встречались на приемах пару раз.
— Господи, Луиза! Что, если он сообщит Алессандро?
— С чего это?
— Да с того, что жена его только что сняла кучу денег. Ему это может показаться подозрительным.
— Так ничего другого мне не оставалось, — вспыхивает Луиза, но затем берет себя в руки: — Если бы я его не знала, все заняло бы куда больше времени. В Неаполе на все требуется время.
— Кроме убийства, — замечаю я и засовываю конверт глубоко в карман брюк, отчего тот заметно топорщится. Достаю конверт, вскрываю, оборвав край, отделяю четыре пачки и рассовываю их по боковым и задним карманам брюк. Плотный рулончик оставшихся банкнот прячу в нагрудный карман. Теперь я идеальная цель для самого плохонького карманника, но по крайней мере не потеряю всего. Конверт возвращаю Луизе.
— Что ты собираешься делать?
Луиза вздыхает и смотрит на часы:
— Мне уже пора идти. Должна встретиться с Алессандро.
Прежде она об этом не упоминала. Разве я не спрашивал, где ее муж? Разве он не дома?
— Луиза, раньше ты мне этого не говорила.
Луиза бросает на меня настороженный взгляд и пытается скрыть неловкость за улыбкой.
— Луиза!
Она не отвечает, смотрит в сторону.
— Луиза! Что происходит?
Лицо ее мрачнеет.
— Ничего не происходит.
Обманывает. Не смотрит на меня. Беру ее за подбородок, поднимаю ее голову, чтобы посмотреть в глаза.
— Луиза, я хочу знать, почему ты раньше мне этого не сказала.
Сдерживаюсь, чтобы не кричать. Люди, входящие и выходящие из банка, оглядываются на нас. Интересны мы только тем, что пытаемся держать себя в руках, — диковинка в Неаполе.
— Джим, прошу тебя. Не надо.
— Не надо чего?
Луиза отстраняется и снова опускает голову.
— Он просил не говорить. Вот и все. Я и не сказала. Какая теперь разница, если ты скоро уедешь?
Для Луизы это всего лишь обычное свидание с мужем, повседневность, из которой состоит ее жизнь. Странно только ее обещание держать это в тайне.
— С чего ты решила, что он попросил тебя молчать? — Поверить не могу, что мы зашли так далеко. Я просто не понимаю, что творится.
— Джим, я не знаю. Он часто говорит такие вещи. Избегай людей. Журналистов.
Меня это не убеждает, и Луиза это понимает.
— Извини, Джим. Я не подумала.
Луиза расстроена. Да, не таким она представляла наше расставание.
— Ладно, тебе лучше идти, — выговариваю я наконец.
Она кивает. Глаза грустные, застывшие, усталые.
— Обещай, что ты будешь осторожен. Обещай мне!
«Провались они, все эти обещания», — думаю я.
Луиза не умолкает:
— Надо иметь в виду, что сейчас Джованны уже хватились и разыскивают. Пойми наконец, что у них связи по всему городу. Станут искать тебя. И если найдут… — Она поднимает руки к моему лицу, длинные тонкие пальчики, дрожа, пробегают вдоль раны. — Они сотворят что-нибудь похуже. Джим, ты должен понять, что это уже больше не игра. Они убьют тебя.
Голос Луизы звучит настолько спокойно и отрешенно, что я не очень понимаю, зачем она это говорит: ее слова — просто-напросто еще одно предупреждение, а их в последнее время мне сделали уже немало. Но, заглянув в глаза Луизы, я осознаю: это предупреждение — последнее. Отныне никто больше не побеспокоится о том, что со мной может случиться.
Луиза в последний раз целует меня и шепчет:
— Иди.
Я неловко пробираюсь сквозь толпу на проспекте Умберто, а в голове чередой проносятся события последних трех недель: дружба с Алессандро, вспышка угасшей было любви к Луизе. Дальше все как в кино: безудержный секс, тайный сговор с Джованной, нападение Лоренцо Саварезе. На этом игры кончаются. Бросить Джованну я не могу. А удирать надо немедленно. Если же меня поймают, то наверняка убьют. А это не игра, где действуют свои правила. Угрозы, насилие — это я испытал. Даже сейчас я воображаю, что, если преследователи настигнут меня, мне удастся уговорить их разобраться, взывая к пониманию, разуму, здравому смыслу. В голове не укладывается, что из этого скорее всего ничего не выйдет. Сознаю, что положение мое не из лучших. И в данный момент я должен принять решение исходя из того, что меня могут убить. Возьмут и убьют. Убьют меня. Меня.
На другой стороне улицы я оборачиваюсь в надежде в последний раз увидеть Луизу. Увы, ее уже нет. Я осматриваю улицу, вглядываясь в каждую фигуру, которая может оказаться Луизой. Хочется вернуться, найти ее, сжать в объятиях. Может быть, моя настойчивость заставит ее одуматься, и тогда судьба соизволит указать нам достойный выход. Увы, Луиза ушла. Ушла на встречу с Алессандро. Своим мужем.