Он до сих пор помнил и нудный, монотонный голос Ульяновского. Только сейчас, уже сам старый и убеленный сединами человек, он только сейчас понял, насколько был прав этот занудный секретарь ЦК. Тогда ему, еще молодому казалось - стоит только выйти к народу с правдой, стоит только прокричать ее - эту правду - и все будет по-другому, так же как и в СССР. Из феодализма его страна, его родина шагнет сразу в светлое будущее - в социализм, где не будет баев, генералов, купцов, где все будут равны в труде и в отдыхе, где все будут просто, по-человечески счастливы.
А теперь, спустя год после того, как он находится в этом кабинете Тараки все чаще начал ловить себя на мысли, что к социализму они не идут - от социализма они отдаляются...
Когда НДПА еще находилась в подполье - да, тогда тоже было "два крыла" партии - Парчам и Хальк. Да, разногласия были и весьма серьезные. Да, иногда доходило даже до рукоприкладства - было и такое. Но! Как бы то ни было, какие бы разногласия их не разъединяли - цель у них была единой и она объединяла. Ради этой цели - построения нового, социалистического Афганистана - можно было забыть все обиды, все разногласия и стать в единый строй, когда это необходимо. И они победили. Победили, пришли к власти, стали справедливой в стране, которая никогда не знала справедливости. А теперь... А теперь Парчам готовит государственный переворот против него.
Впервые за все время, пока он находился в этом кабинете, в должности генерального секретаря ЦЕ НДПА, Тараки посетила мысль, что что-то он делает не так. Да, его бывшие соратники вероломно и подло пытались организовать мятеж. Но в чем-то виноват и он.
Становилось страшно. Тараки начинал думать, что ноша, которую он принял на свои плечи - не по нему, что гораздо проще быть просто писателем. Но отступать было нельзя...
- Товарищ генеральный секретарь, прибыл товарищ Сарвари
Тараки оглянулся на своего адъютанта и телохранителя, бывшего начальника Царандоя подполковника Сайеда Дауда Таруна.
- Пусть войдет.
Но член ЦК НДПА, министр безопасности Афганистана Асадулло Сарвари не стал ждать - вошел в кабинет сам, по пути весьма невежливо отстранив с пути адъютанта Тараки.
- Иди, Сайед... - взмахом руки Тараки отпустил своего телохранителя, своим приближенным он многое прощал, в том числе и нарушение протокола. Не до протокола сейчас.
Если бы Тараки разбирался в людях - многое он сделал бы не так как сделал. Он не принял бы своим адъютантом подполковника Таруна, снятого с должности после той грязной и подозрительной истории со штурмом номера с похищенным американским послом. Но за него просил "любимый ученик" - Хафизулла Амин - как было отказать? Принял.
Он бы попытался переманить Таруна в свой лагерь, сделать его не просто своим адъютантом - но его приближенным, обладающим какой-то властью. Тот, кто имеет почти постоянный доступ к телу Вождя должен выделяться среди других. Не сделал. Работает человек - и пусть работает. Тарун так и остался человеком Амина и за свое новое трудоустройство был благодарен именно ему - а не генеральному секретарю лично.
Наконец сейчас, он бы заметил тот мимолетный проблеск в глазах Таруна - и понял, что этот человек опасен. Не понял. Не заметил.
Выйдя из кабинета Тарун огляделся, сел на свое место. В приемной никого кроме него сейчас не было, и увидеть то, что он делает никто не мог. А поэтому, он выдвинул ящик стола, в котором лежала толстая, в кожаном красном переплете книга, открыл ее. Нажал на кнопку, включающую магнитофонную запись от подслушивающих устройств, поставленным в кабинете генерального секретаря НДПА. Кабинет проверяли на наличие подслушивающих устройств еженедельно - но делали это люди из управления контрразведки АГСА, руководитель которого, Азиз Ахмад Акбари, племянник зашедшего в кабинет Асадулло давно почувствовал, что сила - за Амином и переметнулся в его группировку. Облегчило переход на другую сторону то, что Амин три года вел с ним партийные занятия, о чем не знал его дядя. Работал на Амина и первый заместитель Сарвари - Наваб Али. Подслушивающие устройства искали - но никогда не находили...
В кабинете Тараки сел за приставной столик, напротив посадил Сарвари. Асадулло был его давним и проверенным сторонником, всегда занимал его сторону, поэтому он ему доверял безоговорочно. Четверо его сторонников, которым он доверял, только четверо - Ватанджар, Гулябзой, Сарвари и Маздурьяр. Так как им, он не доверял никому, даже Амину - Амину он вообще не особо доверял. Просто был падок на лесть - именно Амин придумал титул "Дорогой учитель", каким и величал Тараки. Да и работать кто-то должен - работоспособностью Амин превосходил всех, Тараки - на порядок, работал по двадцать часов в сутки, лично вникал во все, занимал сразу несколько постов - и на всех должностях реально работал.
Начал Сарвари, как это и полагается издалека...
- Как ваше здоровье, учитель...
Нур усмехнулся
- Поживем еще. А как твое?
- Не жалуюсь...
- Да я уж слышал что и в самом деле, не жалуешься...
Про похождения четверки в Кабуле и окрестностях ходили слухи. Министерство безопасности и его основная сила - АГСА их никак не пресекало, более того - запускало новые. Частично, слухи эти были правдивы - в конце концов четверка представляла собой всего лишь четверых офицеров, молодых, самый старший из которых имел майорское звание. И вот волею судьбы они были вознесены почти к самой вершине власти. Перегибы, конечно были...
- Простите, учитель... - потупился Сарвари, про себя подметив, что донес скорее всего Амин. Сволочь лизоблюдская...
- Молодость... - улыбнулся Тараки - сам был молодым. Но и пятнать партию я не позволю, так и передай остальным. А теперь - говори.
- Товарищ генеральный секретарь...
- Ну говори, говори...
- Я хочу поговорить относительно товарища Амина.
- Относительно Амина... - Тараки не хотел затевать этот разговор, но делать было нечего - говори про Амина...
- Он задумал вас убить.
Вот так вот...
- Такое мне уже говорили. Но Амин сын мне, а я - ему отец.
- Амин змея! Это змея и он ужалит вас, как только вы на миг отвернетесь от него!
- Амин ваш товарищ...
Тараки вдруг понял, что дальше отмахиваться от этой информации просто опасно.
- Кто тебе это сказал.
- Мой племянник Азиз. Он ...
- Я знаю кто он такой. Почему в таком случае он не исполняет свой долг, а просто говорит обо всем тебе? Почему ты не исполняешь свой долг?
- Он боится. В его аппарате почти все считают руководителем партии Амина, а не вас, учитель. Ему уже напоминают, что он мой родственник. Если он отдаст приказ арестовать Амина - вместо Амина арестуют его самого.
Тараки встал со своего места, молча прошелся по кабинету, перебирая четки, подошел к окну. Вот и настало новое время. Время новое, а методы решения проблем старые - пуля в спину, нож, удавка. Возможно, этот дворец, в котором раньше жил король - проклят и тот, кто правит из этого дворца страной обречен быть королем....
Тараки вернулся за стол.
- Если позиции Амина в органах госбезопасности так сильны - значит любой, кто прикажет его арестовать будет арестован сам.
- Да, это так. Но проблемы можно решать разными способами...
И вот тут Тараки сделал ошибку. Если бы он созвал как положено пленум ЦК НДПА - а в ЦК Амину не доверял никто, и решил бы проблему законным путем - скорее всего история Афганистана, да и не только Афганистана потекла по другому руслу. Но Тараки решил как и Амин играть тайно, несмотря на то, что бы генеральным секретарем партии и главой государства. В подковерных играх сильнее безусловно был Амин. И те, кто за ним стояли.
Нур Мухаммед Тараки, генеральный секретарь ЦК НДПА задумался, потом провел по лицу ладонями - привычный жест, оставшийся еще с тех времен, когда он пять раз в день совершал намаз...