Получается - контрразведка страны пребывания взяла меня под колпак. Никак ни чья-нибудь посольская резидентура - тут на отработку одного меня бросили столько народу, сколько тво всей местной резидентуре не сыщется. Это и хорошо и плохо. Плохо - получается, что местные знают о моем пребывании и теперь нужно быть осторожнее. Хорошо - что я их обнаружил и теперь буду учитывать возможность работы против меня местных.
На базаре к нужному мне иногда дукану я и близко не подошел. Остановился в продуктовых рядах, купил кое-что поесть из того, что не портится. Заодно - покрутился по базару, понервировал упавших мне на хвост местных сыщиков, но резких маневров с целью оторваться - сознательно не предпринимал.
Отнеся домой покупки, двинулся на работу. С работы, отработав положенное, двинулся не домой - а в аэропорт. Верней, не в кабульский аэропорт - а к аэропортовским виллам.
Связь с генералом я должен был поддерживать через один их экипажей Аэрофлота летавшего в Кабул. Гостиницы при аэропорту, как моложено в СССР здесь не было, а сменность экипажей поддерживать надо было. Поэтому Аэрофлот снимал в городе виллу, а на вилле жили сменные экипажи. Не один я туда наведывался - связь с родиной стоила дорого и поток просителей (и не только просителей) туда не прекращался...
Вилла представляла собой весьма неопрятное одноэтажное здание, довольно большое и окруженное забором выше самого дома. Никак не привыкну к здешней архитектуре - здесь шикарные дома принято строить вширь, а не ввысь. Дом кстати не один - их два, один намного меньше другого и еще более потрепанный. Там у афганцев живет вторая половина, отдельно от мужа, а муж сам к ней приходит по надобности. Кстати, если пришел в дом к афганцу - нельзя не только спрашивать его о его жене, нужно делать вид что ты и не подозреваешь о том, что он оказывается женат. Если спросишь - нанесешь серьезное оскорбление. Вот так вот, каждый народ - свои традиции, а у нас советниками отправляют тех кто под руку попался. И хлебаем...
Поставил машину у дувала, рядом - еще две - Москвич и старенькая Лада, непонятно откуда - в Афганистане Лад немного, больше Москвичи. У дверей - никого и даже не заперто. Охраны тоже нет. Вот такие тога были времена - не то что перед выводом, когда все в огороженный стеной комплекс зданий переселились, а по нему ракетными снарядами духи садили. А попадали - в основном по площадкам между зданиями, а там... а там - дети.
Решил сначала постучать в ворота, сами ворота хоть и железные - но грязные и ободранные. Потом подумал а смысл? Толкнул - не заперто.
Внутренний дворик. Когда то тут сад был - теперь все вырублено к чертовой матери. В Афганистане на большей части территории леса нет, а топиться надо - поэтому дрова на вес золота, продают по весу, вязанками. Сейчас - голяк, только земля, и мусор какой-то. Вот так летуны живут.
И черт меня дернул не "в парадное дербанить", а войти в обход зачем то...
А сзади, за домом - картина та же самая, только дрова в пресловутых вязанках, и что-то типа шезлонга. А в шезлонге, дамочка не слишком то одетая...И молодая...
Интересно, это в какой-такой капстране она моду уловила - без верха загорать.
Когда я вспомнил, зачем же я все-таки пришел - решил как джентльмен, дать знать о свеем скромном присутствии. Скромно так откашлялся, и дама мгновенно схватила шерстяное одеяло и набросила на себя.
- Юрий Николаевич здесь проживает? - спросил я с ходу, дабы предупредить вполне понятный взрыв женского негодования - Боровцов Юрий Николаевич?
Вот черт, иногда ведь бывает и так что экипажи подменяют друг друга. Если сегодня не смена Боровцова - смеха то будет.
Хотя по любому сегодня не зря съездил. Не зря...
- Юрий Николаевич - дама казалась чуть смущенной, но с негодованием на меня бросаться кажется не собиралась. Юрий Николаевич на базар недавно уехал, что то там купить. Извините, вы не могли бы...
- О, конечно...
Я отвернулся как и подобает воспитанному джентльмену. Или советскому гражданину, что совсем не одно и то же.
- Можете поворачиваться
За то время, пока я любовался дувалом, дама успела экипироваться в верхнюю часть купальника, причем явно не советского производства. Но это и понятно - кто в загранку летают, советское ни за что не будут носить. Видная невеста - и не только потому что в загранку** летает.
- Э...
- Юрий Николаевич скоро будет. Он быстро, мы сегодня вылетаем.
Странно - но я почему то обрадовался
- Меня Наташа зовут...
Прострелило - сразу. Так прострелило, что...
- Что с вами?
Пелена плыла перед глазами. От оно как, оказывается - то что ты годами загонял в самые темные углы своего сознания, то что приходило к тебе по ночам и наконец то перестало приходить - все это будет с тобой навсегда.
- Да нет. Ничего. Все нормально.
- Точно все нормально? - девушка встала с шезлонга - вы даже побелели. Давайте в дом, там Юрия Николаевич подождете.
В дом так в дом...
В доме было как и в любом доме, где нет постоянных жильцов, а есть только временные. Любой более-менее опытный человек быстро отличает постоянное жилище от временного. В любом постоянно жилище все как то... обстоятельно, весомо. Каждая вещь на своем месте. А тут... большие сумки у входа, какие-то топчаны, примитивная мебель, плитка, сделанный из зеленых досок (от снарядных ящиков, тут их полно) стол...
- Давайте. Вот сюда присядьте.
Топчан был неудобным, но мягким. По крайней мере риска упасть не было.
- Чаю хотите? - девушка накинула на себя что-то типа шали, чтобы выглядеть хоть немного боле прилично.
- Наташенька, из ваших рук я выпью даже яда...
Девушка фыркнула и куда-то убежала...
Наташа...
А ведь не отпустит. Никогда не отпустит. Я хоть неверующий, но есть одно хорошее выражение - крест. У каждого он свой. И каждый обречен нести его до конца своих дней. До конца - если крест тяжел, конец можно приблизить. Своей рукой.
А вот это - мой. И он будет со мной всегда. Не знаю, что тут больше, любви или жалости, или самобичевания... Да какая разница?! Крест от этого легче не станет...
- А вот и я... Здесь совершено очаровательный чай, в Союзе такого нигде не купишь. Даже индийский не такой как здесь...
Наташа успела не только приготовить чай, но и более-менее одеться.
- Берите, берите, не стесняйтесь...
Коричневая жидкость в чашке, немного надтреснутой курилась парком, обжигала рот, вязала язык. Чай был и впрямь хорош - почти чифир, какой пьют уголовники. Черный и горький, бещз малейших признаков сахара. Такой чай хорошо бодрит...
- Вы мне так ничего про себя и не рассказали... - Наташа с любопытством глядела на меня - вы новенький? Я вообще то кое-кого тут знаю, из колонии, но вас вижу впервые...
- И кого же вы знаете... - спросил я
- Да так...
Понятно. Летайте самолетами Аэрофлота, и контрабанду возите то же ими. Летают каждый день, на каждого члена экипажа - то ли по двадцать то ли по тридцать килограммов багажа. Ох как много всего провезти можно. А в Москве это за пять-десять цен пойдет. Перекупщики конечно намного дешевле возьмут, но и деньги - сразу. Отработанная схема...
- Вы москвич?
- Ленинградец - автоматически ответил я. Город я знал поскольку там учился, а представляться москвичом было опасно. Очень опасно. Город-герой Москва намного меньше по размерам, чем это кажется на первый взгляд.
- Странно. А мне почему то показалось что вы москвич
- Почему же? Как можно с первого взгляда отличить москвича от ленинградца?
- А вот так!
- Как же? Поделитесь...
- Ну... москвичи никогда не упускают момента. Ленинградцы более деликатные...
Мы рассмеялись - в унисон
- И кто же вам больше нравится? Москвичи или ленинградцы?
- Зависит от обстоятельств. Вы в посольстве работаете?
- Почти. Аппарат ГВС.