- Стой спокойно, рафик... - Сарвари в отличие о более нервного и несдержанного Ватанджара сохранял внешне спокойствие - на нас смотрят.
- Ты все сделал? - нервно спросил Ватанджар
- Все как договорились. Нам в любом случае ничего не сделают.
- А советские?
- А что советские? Им то какая разница?
- Как какая?
- Никакой - хладнокровно повторил Сарвари - Дауда проглотили, проглотят и это. Больше ничего не будет...
Хотелось бы... - подумал про себя Ватанджар - да только не бывает такого чтобы "всё". Нас четверо, а власть-то - одна.
- Надеюсь, мы будем верны друг другу? - словно читая мысли задумчиво сказал Сарвари.
- Мы друг другу не мешаем... - подтвердил Ватанджар, придав голосу максимальную искренность - списки кто будет реализовывать?
- Четыреста сорок четвертая бригада**. Больше никому верить нельзя, там есть люди. Не пуштуны. Пуштуны все почти за Амина...
Ватанджар нервно посмотрел на ведущую к аэропорту дорогу
- А Башир?
- А что Башир? Он с нами, пусть и пуштун... Он знает, что ему с Амином не по пути, Амин его все равно уберет и своего человека поставит.
И в этот момент, на площади перед аэропортом, полупустой, потому что аэропорт был оцеплен, появился белый Фольксваген - редкая для Кабула машина, и все знали кому он принадлежит.
- Черт... - процедил Сарвари, присматриваясь...
- Амин! - охнул Ватанджар - Амин!
- Спокойно - Сарвари лихорадочно думал. Если бы Амин приехал их арестовывать - за ним приехал бы как минимум грузовик солдат. А так - он один! Интересно, как он проскочил?! Но проскочил ведь! Нет, при Тараки он не посмеет ничего сделать. Но потом время побежит очень быстро. Надо поднимать армию - иначе ничего не получится. Да, надо поднимать армию...
- Он идет сюда.
- Все нормально. Он ничего не сделает.
Амин и Сарвари молча кивнули друг другу, но руки не пожали. Амин демонстративно посмотрел на часы. У машин жался Маздурьяр, Гулябзоя и вовсе не было видно - возможно он сидел в машине...
В котле гор, опоясывающих Кабул, появился самолет, несколько пар глаз жадно следили за ним - то ли желая удачной посадки, то ли наоборот, чтобы он разбился...
Сели штатно, подкатили трап. В стороне была выстроена небольшая, обтянутая кумачом трибуна - рядом с машинами. Сарвари и Ватанджар переместились туда. Почетного караула не было - но красную дорожку раскатали.
Из открытого люка появился Тараки, шагнул на трап. С возрастом, зрение у него стало порться, и он не сразу понял, что тот кто идет ему навстречу - Амин. Когда понял - оглянулся на выходящих из самолета Таруна и Джандата, начальника охраны, того самого, который потом будет руководить его казнью. Потом обратил свой взор вдаль, заметил стоящую у трибуны четверку, немного успокоился...
По праву любимого ученика, и заместителя первым подошел Амин, обнялись, как ни в чем не бывало. Восток...
- Как съездили, Нур-муаллим? - спросил Амин
- Нормально - Тараки не хотел вдаваться в разговоры, он чувствовал себя неуютно, будто предвидел. Отстранив в сторону Амина, он зашагал к трибуне, к стоящей рядом с ней четверке. Следом, улыбаясь по обыкновению заспешил Амин.
Когда ступил на трибуну - немного полегчало - Тараки любил и умел выступать. Кратко рассказал собравшимся о Гаване, о достигнутых там договоренностях, о встрече с Фиделем Кастро. Не забыл упомянуть о том, что на обратном пути побывал в Москве, сказал, что Советский Союз одобряет происходящее и готов и дальше оказывать помощь молодой революционной демократии. Речь на сей раз была короткой, закончив ее, Тараки суетно спустился к слушателям.
И тут он задал вопрос, на первый взгляд совершенно бессмысленный. Ни к кому конкретно не обращаясь, Тараки обронил:
- Все здесь?
- Все... - недоуменно ответил Амин
Вопрос снова - из ряда вон, не вписывающийся в картину. На аэродроме были все - и Амин, и вся четверка - и Тараки это видел. Но сорвавшимся с губ вопросом, он дал понять, что на аэродроме он ожидал видеть кого-то еще, кого-то, кого не увидел.
Кого?
Тараки уже направился к ожидающим его машинам, потом остановился на секунду, бросил еще одну фразу.
- В партии образовалась раковая опухоль. Я ее обнаружил. Будем ее лечить...
И направился к ожидающим его машинам...
Времени уже не было. Не было совсем. Однако, Тараки вместо того, чтобы действовать, и действовать незамедлительно, объявляет себе... день отдыха. Поистине странное поведение. Н был ли это день отдыха - не знает никто. В тот день Тараки никого не принимал - но так ли это на самом деле - никто не знает, все просто это предполагают. Тараки жил во дворце, и к нему мог зайти кто угодно в этот день
Только к вечеру следующего дня к Тараки смогла попасть четверка. Разговор снова пошел об устранении Амина. Сарвари доложил о том, что расчеты 77 зенап сменены, потому что Амин подкупил их, чтобы они сбили самолет. Снова зашла речь о том, чтобы убить Амина - четверка предложила отравить его за обедом. Высказав свой план, четверка ждала, что скажет Тараки. Тот долго колебался, но потом сказал: "Может вы и правы"...
Через несколько минут - Тараки стоило бы тогда задуматься, откуда так точно подогнано время - в кабинете зазвонил телефон. Правительственный. Звонил Амин.
-Учитель, ты хочешь слушать сплетни обо мне? Или может быть, ты выслушаешь меня, своего ученика?
Поколебавшись, Тараки пригласил Амина к себе. И тут же вызвал начальника президентской охраны, гвардии майора Джандада
- За время моего отсутствия в стране произошли отрицательные явления. Будьте предельно бдительны.
- Есть - ответил Джандад
А что ему было еще ответить?
- Вызовите ко мне начальника генерального штаба.
- Есть - повторил Джандад
Знали ли Тараки о том, то начальник генерального штаба армии ДРА подполковник Якуб тоже является доверенным лицом Амина? Наверное не знал.
Но встреча эта произошла, что было сказано на ней - неизвестно. В тот же день, состоялась встреча Тараки и Амина, предпоследняя, последняя состоится четырнадцатого, в присутствии советских представителе. На этой встрече Нур Мухаммед Тараки в очередной раз простил Амина.
Но произошло что-то еще. Причем скорее всего, произошло это не во время встречи Тараки и Амина, как это считается - а во время встречи Тараки и Якуба. Сопоставив то, что донес Якуб и то, что он услышал от Тараки, Амин предпринял ход конем - в двадцать часов ноль-ноль минут того же дня Хафизулла Амин сам, не спрашивая разрешения Тараки, издал указ о снятии с должностей всей четверки - Сарвари, Маздурьяра, Гулябзоя и Ватанджара. Он имел право это сделать - как первый министр правительства. Так же он объявил о раскрытии заговора против себя самого со стороны "таракистской" четверки.
Скорее всего - не четверки, а пятерки! Пятым мог быть сам Тараки - прощение могло быть всего лишь отвлекающим маневром, а своим разговором с Якубом он выдал свои истинные намерения. Но Хафизулла Амин пока не решился превращать четверку в пятерку, по крайней мере открыто не решился...
Сделав такое, Амин приехал ночевать во дворец! Почему? Потому что опасался? Скорее всего. В такой ситуации заснуть легко, сложнее проснуться.
* Это правда. Раббани был близким другом купца Керим-Бая, одного из богатейших людей Афганистана. На его вилле в Кабуле насиловали детей и все это знали.
** Бригада коммандос, дислоцировалась в самом Кабуле на окраине. Мощное средство в политических разборах