Она подняла взгляд, и нежность, которая светилась в его глазах, заставила сжаться сердце.
— Старые пути — это, бывает, единственные пути, — проговорил он, все еще не отрывая от нее задумчивого взгляда.
Но она не поняла, было ли сожаление в его тоне. Казалось, оно видится в его блестящих глазах, но после нескольких бокалов вина можно ли быть в этом уверенной? Одно она знала точно: она глубоко, все более глубоко сожалела о том, что потеряно. Они с Джерри были созданы друг для друга и счастливы тогда, четыре года назад. Так сильно друг в друга влюблены, так хотели друг друга, так много болтали и смеялись, их будущее было таким многообещающим… А сейчас, ужиная вместе, они испытывают не радость, но муку.
— Я приготовлю кофе, — прошептала Лора и встала из-за стола, чтобы прервать неожиданную неловкость, возникшую между ними. Джералд был для нее еще опаснее в этом размягченном настроении. Не доверяла она и своим чувствам в этот момент.
— Ты живешь тут одна? — спросил он и, тоже встав из-за стола, пересел на диван.
Готовя кофе, Лора украдкой взглянула на него. Его размягченное настроение уже исчезло, причем так же быстро, как исчезла его любовь на том ее дне рождения. Он взял с кофейного столика журналы и начал лениво перелистывать их, поглаживая пальцами деревянную статуэтку кошки, которую Эдвин привез из своей поездки в Египет. Потом вдруг начал переключать все каналы на телевизоре, явно без какой-то осознанной цели. Такие беспокойные движения не были раньше свойственны ему. Прежний Джералд Костес не спускал с нее глаз, когда они были вместе, с горечью напомнила она себе.
Поставив поднос на кофейный столик, Лора напомнила себе, что он здесь совсем не ради своего или ее удовольствия. Мэри-Лу ожидала его возвращения в роскошной, элегантной квартире, выходящей окнами в парк.
— Да, представь себе, одна, — наконец ответила она суховато. — Я же говорила тебе, что у меня нет любовника.
Она сказала правду, и не было причины сообщать ему, что Эдвин бывает здесь иногда, потому что он не был ее любовником. Да Джералд и не понял бы этого, даже если бы она ему рассказала. Он не захотел понять их отношений прежде, а теперь… теперь это и вовсе было не его дело.
— У тебя был любовник после меня?
Вопрос прозвучал резко, и Лора взглянула на него с удивлением. Глаза его гневно блестели, и это было совершенно неожиданным для нее. Что могло вызвать этот гнев?
Лора сделала все, что могла, чтобы ее улыбка выглядела вызывающей. Никаких любовников. Ни прежде, ни после. И в будущем не будет наверняка. Был один период в ее жизни, период любви к Джерри, но он кончился. Джералд должен был знать это, но, очевидно, не знал.
— Как ты все же самонадеян, — улыбаясь, сказала она. Села на диван наискосок от него и потянулась, чтобы налить кофе. — Ты, верно, думаешь, что тебя невозможно превзойти.
— Помнится, однажды, в пылу нашей страсти, ты простодушно сказала именно так.
Она бы многое отдала, чтобы жар не приливал к щекам от этого напоминания, но могло ли ее сердце сопротивляться такой боли? Спокойно обсуждать их прошлую любовную связь, стать просто друзьями в конце концов? Но их страсть не могла превратиться в дружбу даже после стольких лет. Место оставалось лишь для горечи. И все же в его тоне ей послышалось сожаление.
— Что ж, я была еще очень неискушенной и слишком поглощена тобой в то время. Теперь я старше и мудрее.
— Однако, кажется, не более опытна.
Лора откинулась на диване с чашкой кофе в руке, отчетливо сознавая, что он сердит ее сейчас нарочно. Работа была окончена — они быстро сделали все, что планировали на вечер. Мэри-Лу, вероятно, еще нет дома. Вот он и подумал, что может позволить это себе: слегка пощекотать нервы забавы ради.
— Я не понимаю тебя, Джерри, — спокойно возразила она. — Конечно, в моей жизни были моменты… случаи…
Хотя на самом деле у нее не было никого. Она даже не допускала мысли, что другой мужчина может войти в ее жизнь, а уж о том, чтобы пустить кого-то к себе в постель… От одной мысли об этом ее переворачивало.
— Я сомневаюсь, что был хотя бы единственный, Лора, — сказал он, словно прочтя ее мысли. — Ты все еще реагируешь на меня так, как прежде, — словно влюбленная девочка. Опыт с мужчинами давно бы вытравил из тебя это. Признайся, что ты никого не впускала в свое сердце после меня.
О, как легко было попасться на эту удочку, наброситься очертя голову на него, дать выход своему раздражению, показав тем самым, что он задел-таки ее своими едкими замечаниями. Но в его тоне прозвучало скорее сожаление, чем злорадство, и потому она улыбнулась и ответила совершенно спокойно: