— Вы, конечно, знаете всех присутствующих? — неожиданно спросил он.
— В той или иной степени, — отозвался патриций.
— Тогда, возможно, вы будете так любезны просветить меня относительно молодой женщины, которая так пристально нас разглядывает?
Он резко повернулся и посмотрел прямо на Шарлотту, чья бледность в этот момент преодолела отметку «мертвенная» и стремительно приближалась к цвету, которому позавидовал бы сам мистер Кривс. Она постаралась взять себя в руки и, подходя к мужчинам, смогла изобразить на лице вполне правдоподобное вежливое удивление оказанным ей вниманием.
— Миссис Шарлотта Лисенер — выдающаяся представительница предпринимательства Анк-Морпорка и мой самый грозный соперник на ниве кроссвордов и головоломок, — представил ее патриций.
— Все для удовольствия моего лорда, — она присела в реверансе, скромно опустив глаза.
— А это барон Райнер, новый посол Злобении в Анк-Морпорке.
— И чем же вы занимаетесь, миссис Лисенер, когда не удовлетворяете его светлость составлением кроссвордов?
— Я держу магазин зоотоваров, — Шарлотта смотрела Райнеру прямо в глаза, хотя от его холодного колючего взгляда ей было, мягко говоря, не по себе. В общем-то только присутствие патриция удерживало ее от того, чтобы в панике бежать куда глаза глядят.
— Мы с вами раньше не встречались? Очень знакомое лицо, — с напускной неуверенностью поинтересовался посол.
— Меня часто с кем-либо путают, видимо внешность такая, типичная. Так что вряд ли мы могли встречаться. Маловато в мире мест, где продавщица может встретить барона.
— Женщина-предприниматель — редкость и по нашим временам. А если она еще и умна… Вы опасный человек, миссис Лисенер, — он игриво погрозил ей пальцем.
— Не уверена, что заслуживаю столь лестной оценки моих скромных стараний, — она ответила натянутой улыбкой.
— Вероятно вы получили хорошее образование и много путешествовали?
— Увы. Я никогда не выезжала за пределы Анк-Морпорка и образование у меня весьма среднее.
Шарлотта внимательно следила за лицом Райнера, читать которое она научилась много лет назад в целях самосохранения и выживания. Лихорадочный блеск холодных глаз выдавал возбуждение хищника, почуявшего страх своей жертвы. В таком состоянии барон был очень опасен, но и не очень осмотрителен. Шарлотта боялась. Она изо всех сил боролась с подступающей тошнотой. Стараясь унять нервную дрожь, она перевела взгляд на лорда Ветинари, чье лицо она также научилась читать, хоть и с совсем иной целью. В данный момент оно выражало ожидаемое ничего. Для большинства людей. Шарлотта же видела, что патриций в ярости. Это была холодная расчетливая ярость хищника, который затаился в ожидании, когда ничего не подозревающая жертва подойдет поближе. Это была ярость человека, который полностью отдает себе отчет в своих действиях и видит не только слабости и ошибки противника, но и его скорый неизбежный конец. Поглощенный охотничьим азартом, Райнер практически не обращал внимания на патриция, молча наблюдавшего за разворачивающимся диалогом. Это было, конечно, большой ошибкой и давало Шарлотте надежду на спасение.
— Вы ведь недавно в Анк-Морпорке? Бывали здесь раньше? — участливо поинтересовалась она.
— Я только прибыл. Как говорится, «с корабля на бал». И мне не доводилось бывать здесь раньше. Как я только что рассказывал его светлости, до недавнего времени я служил в Псевдополисе, а до этого много лет в Мунтабе. Но я немало наслышан об этом городе и царящих здесь порядках. Легализованная преступность! Подумать только.
— Предпочитаете нелегальную? — внезапно осведомился лорд Ветинари.
— Поймали! — Райнер рассмеялся, разведя руки в стороны в примирительном жесте. Впрочем, доброжелательности в его взгляде не прибавилось.
— Уверен, человек с вашим опытом быстро усвоит, что здесь к чему. А сейчас мне нужно сказать несколько слов герцогу Анкскому, пока он, по обыкновению, не покинул наше собрание досрочно, — с этими словами лорд Ветинари удалился, одарив Шарлотту мимолетной почти-улыбкой.
Она воспользовалась тем, что барона отвлекла вопросом какая-то дама, и вышла из зала, из последних сил сражаясь с желанием бежать на край Диска не оглядываясь. Оказавшись в прохладной темной галерее, вдоль одной стены которой тянулись высокие арочные окна, выходящие на реку, а на другой были вывешены портреты предыдущих глав Гильдии, Шарлотта прижалась лбом к оконному стеклу и погрузилась в размышления. Глядя на степенное течение того, что за неимением более подходящего слова, называлось водами Анка, она пыталась осмыслить происходящее и выбрать верную стратегию поведения в сложившихся условиях. Похоже, барон не знал, что она находится здесь, иначе обставил бы их встречу совсем по-другому, он бы хорошо подготовился. А сейчас им движет азарт погони, он нетерпелив и взвинчен. На этом можно сыграть. Но неужели знания Райнера об Анк-Морпорке действительно так скудны? Как может он так явно игнорировать патриция? Впрочем, самодовольство и самоуверенность всегда были его слабым местом, а внезапность встречи, как ни странно, играла против него.
Ее размышления прервал тихий смешок и тяжелые шаги.
— А ты неплохо устроилась, — в интонациях Райнера было столько самодовольства, будто нынешнее положение Шарлотты — его заслуга.
— Вы тоже, — ей не удалось унять дрожь в голосе.
— Не жалуюсь, — он выступил из тени. — А уж сегодня мне особенно повезло.
— Повезло?
— Я, конечно, подозревал, что так хорошо спрятаться ты могла только здесь, но даже не надеялся, что встречу тебя в первую же неделю.
«Ага, значит это действительно случайность. Значит Айрис пока в безопасности» — эта мысль придала Шарлотте сил.
— Не могу сказать о себе того же. Я-то надеялась больше вас не увидеть.
Барон зацокал языком.
— Раньше ты не была такой дерзкой.
— Раньше мне необходимо было выживать. Сейчас я могу быть собой.
— Это легко исправить. Мистер Скриптер ждет не дождется, когда сможет преподать тебе урок, — в голосе Райнера звучало отнюдь не добродушное веселье.
Шарлотта поморщилась, вспоминая управляющего и его методы «обучения».
— В таких случаях принято говорить «мне жаль», но мне совершенно не жаль разочаровывать мистера Скриптера. Передайте ему мой пламенный привет.
Улыбка исчезла с лица барона, он сделал несколько шагов вперед, удобнее перехватывая тяжелую трость, которую брал с собой на приемы, чтобы добавить себе внушительности. Шарлотта инстинктивно попятилась и уперлась спиной в стену.
— Неужели мышка рассчитывает опять сбежать от кошки? — вкрадчиво произнес он.
— Даже не собираюсь. Это наш последний разговор.
Мужчина на мгновение замер, пораженный внезапной догадкой.
— Я находил тебя раньше, нашел и сейчас. Думаешь, ты сможешь от меня спрятаться?
— Я уйду в любом случае, на своих условиях, — пятясь вдоль стены, она оказалась возле оконного проема и, пока барон в замешательстве обдумывал ее последнюю фразу, вскочила на подоконник.
— Это не тебе решать. Твоя жизнь принадлежит мне! — он бросился вперед в безуспешной попытке схватить Шарлотту. Та ловко пнула его ногой в плечо так, что он отлетел к дальней стене галереи и выронил трость стараясь сохранить равновесие. Пока Райнер поднимался на ноги, она успела нащупать защелку и попыталась открыть рассохшиеся деревянные створки, которые не поддались исключительно из любви к драматическим моментам.
— Моя жизнь принадлежит мне и только мне. Один человек не может принадлежать другому, — Шарлотта старалась заговаривать зубы барону, все еще пытаясь открыть окно.
— Клеймо с моим фамильным гербом на твоем плече свидетельствует об обратном, — возразил он, поднимаясь на ноги, но не делая больше попыток напасть на женщину. — Впрочем, ты можешь попробовать выкупить свободу. Правда, с учетом убытков, которые я понес в результате твоего бегства, и набежавших процентов, откупиться ты не сможешь даже ценой своего магазина.