— И чем ему не угодили двери? — снова заворчала Айрис, начиная раскладывать товары по пакетам согласно листу заказов. — И вообще, я не понимаю, зачем честному человеку скрываться? Раньше ты своих ухажеров не прятала.
— У человека могут быть причины сохранять анонимность. Мы с тобой тому пример, — заметила Шарлотта, присоединяясь к сортировке заказов.
— Кстати, про Райнера что-нибудь слышно? — в голосе Айрис слышалась явная тревога.
Когда месяц назад Шарлотта вернулась с Бала и рассказала обо всем подруге, та была изрядно напугана и две недели спала в обнимку с огромной дубиной и заряженным арбалетом вместо лампы на прикроватном столике.
— Пока никаких новостей, хотя его уже должны были доставить в Злобению на суд. Завтра схожу к Вильяму и к командору, попробую узнать новости.
— Думаешь, Скриптер до нас не доберется?
— Маловероятно. Райнера арестовали прямо на приеме. Вряд ли он успел сообщить кому-либо обо мне. Тем более, он не знает где именно мы живем. Так что спи спокойно. Я дала четкие объяснения командору Ваймсу, они найдут Скриптера и арестуют.
— Что ж, будем надеяться. Но мы ушли от темы. Он женат? — строго спросила Айрис.
— Кто? — удивилась сбитая с толку Шарлотта.
— Твой гость.
— Нет.
— Несовершеннолетний?
— Нет конечно!
— Это женщина?
— Да нет же.
— Слушай, я просто за тебя переживаю.
Айрис действительно выглядела обеспокоенной. Шарлотта вздохнула и улыбнулась.
— Я это ценю. Но правда, для беспокойства нет причин. Если тебе станет легче, то это мужчина, взрослый, холостой и законопослушный, насколько это в принципе возможно в Анк-Морпорке.
— Ну и к чему такая таинственность?
— Просто это слишком личное.
— Хочешь сказать, что это все серьезно?
Шарлотта мгновенно густо покраснела, что послужило исчерпывающим ответом.
Айрис окинула взглядом батарею пакетов, которые нужно было заклеить и подписать.
— Иди уже, — многозначительно улыбнулась она, — я закончу сама.
Наблюдая за торопящейся подругой она прикинула, что холостых мужчин, желающих сохранить анонимность и способных вызвать подобные чувства у Шарлотты в Анк-Морпорке можно было пересчитать по пальцам одной руки, даже если на ней не хватает пары пальцев. Это наводило на кое-какие мысли.
А Шарлотта, быстро взбежав по лестнице, задержалась на верхней площадке, чтобы отдышаться и заправить за ухо выбившуюся прядь.
Окно было закрыто, шторы задернуты. Лорд Ветинари сидел в большом глубоком кресле и изучал увесистый фолиант [2]. Она залюбовалась его строгим профилем, сосредоточенным выражением лица, изящными руками листающими страницы.
_________________________________________________
[2] Шарлотта с подозрением относилась к тому, что Ветинари брал ее книги после того как застала его просматривающим ее заметки к свежим кроссвордам. Тогда она выяснила, что теперь входит в элитный клуб имени командора Ваймса — может позволить себе повышать голос на патриция Анк-Морпорка.[3]
[3] Главное правило клуба — знай меру, умей вовремя остановиться.
_________________________________________________
— Ты знала, что в одном из племен ХХХХ первая брачная ночь проводится до свадьбы и оказывается полной неожиданностью для жениха. После помолвки девушка в сопровождении многочисленных родственников может в любой день нагрянуть в дом будущего мужа.
— А еще у них принято, чтобы в первую брачную ночь в помещении присутствовали родственники и давали советы молодоженам, — она присела на подлокотник кресла и поцеловала его в висок.
— Никакого уважения к личному пространству, — он закрыл книгу и протянул Шарлотте папку, которую она не заметила под огромной книгой. — Последние новости.
Дрожащими руками она достала отчеты командора Ваймса и клерка Смита, от волнения начав расхаживать по комнате и периодически запускать пальцы в волосы, от чего на пол с тихим металлическим звоном падали шпильки. Несколько раз Шарлотте пришлось прервать чтение, чтобы отдышаться, когда эмоции захлестывали ее. Когда-то ей казалось, что эти новости сделают ее счастливой. В общем-то так оно и было, только к счастью примешивались усталость и опустошение, словно после длительной трудоемкой работы, принесшей, наконец, результат. Сердце колотилось с такой силой, будто Шарлотта только что пробежала всю Короткую улицу [4]. Она внезапно осознала, в каком нечеловеческом напряжении жила все эти годы. Почувствовав как к горлу подступают слезы, она буквально рухнула на пол возле Ветинари и уткнулась лицом в его колени. Несколько минут тишину нарушали только рыдания, которые вскоре сменились редкими всхлипами. Патриций сидел с закрытыми глазами и задумчиво гладил Шарлотту по голове, перебирая ее растрепавшиеся волосы, пока она заливала слезами его мантию.
___________________________________________
[4] Которая, по иронии, являлась самой длинной улицей Анк-Морпорка.
___________________________________________
Успокоившись, она подняла голову и поймала губами теплую ладонь, замершую в воздухе.
— Спасибо, — произнесла она изрядно осипшим голосом.
— Ты не должна благодарить меня. Мое участие в этой истории незначительно, — Ветинари внимательно смотрел на Шарлотту, жмурившуюся от удовольствия, когда он касался кончиками пальцев ее лица.
— Никогда бы не подумала, что ты страдаешь от ложной скромности, — ее дыхание сбилось, когда тонкие пальцы, скользнув вниз, вдоль шеи, очертили ключицы.
Ветинари усмехнулся. Откинувшись на спинку кресла, он наслаждался изяществом, искренностью и чувственностью женщины, сидевшей у его ног. Возможно, кто-то другой, кто-то менее проницательный и благоразумный, обманулся бы этой доверчивостью и мнимой покорностью, но патриций знал, что за ними скрываются решительность, независимость суждений и заряженный арбалет под кроватью. Несколько секунд она внимательно изучала его лицо, после чего понимающе улыбнулась.
— Значит, ты меня дразнишь, только и всего, — она медленно провела руками вдоль бедер Ветинари, вклиниваясь между ними, чтобы всем телом прижаться к нему.
— Мог бы просто… — успела прошептать она, прежде чем тонкие сухие губы лишили ее возможности закончить мысль.
Айрис упаковала пакеты и аккуратно сложила их под прилавок, проверила замок и ставни — на сегодня работа была окончена. Она задумчиво посмотрела на потолок. Единственные звуки, которые оттуда доносились за это время, были звуки шагов, очевидно женских, но и они давно стихли. Изо всех сил борясь с любопытством, Айрис осторожно поднималась по лестнице. На верхней площадке, возле комнаты подруги, сила воли ей все же отказала. Она остановилась под самой дверью и прислушалась.
— Зачем на сапогах такая мудреная шнуровка? — мужской голос звучал скептически.
— Для удобства. Так их проще регулировать, — Шарлотта, судя по голосу, находила происходящее забавным.
— И тяжелее снимать. Совершенно лишние сложности.
— Я и так облегчила тебе задачу насколько это возможно — я не ношу корсет, — по интонации было очевидно, что она улыбается.
— Если бы ты хотела облегчить мне задачу, то выбрала бы обувь попроще.
— Верно. Но тогда стало бы совсем скучно.
— Тогда я просто… — послышался шелест извлекаемого из ножен лезвия.
— Только попробуй разрезать шнурки на моих новых сапогах и я вырву с мясом эти ненавистные пуговицы на твоем сюртуке. Все, до единой, — угроза прозвучала вполне убедительно.
После короткой паузы из-за двери последовательно раздались звук перерезаемой веревки, возмущенный женский возглас, треск ткани и дробный стук, будто по полу рассыпали горсть сухого гороха. Или много мелких пуговиц.
Поспешно удаляясь подальше от чужой спальни, Айрис подумала, что если она правильно вычислила хозяина голоса, то лучше ей вообще ничего не знать о происходящем. А все услышанное она очевидно унесет с собой в могилу. Так или иначе.