Джоанна, задрожав всем телом, прошептала:
– Ты любишь Синтию. Ведь ты собирался на ней жениться…
– Синтия, – медленно и отчетливо произнес Гейбриел, – не более чем ядовитая гадина. Она родилась похотливой тварью и навсегда таковой останется. Лайонел сразу раскусил ее и стал торопить меня с женитьбой, опасаясь, что она окажет на тебя пагубное влияние. Но какие бы коварные планы ни вынашивала эта стерва, я поставил своей главной целью изгнать ее из нашей жизни любой ценой. Ради осуществления этого плана я разрешил Синтии забрать все, что ей захочется, из Уэстроу. Мне казалось, что на этом она успокоится и станет жить в свое удовольствие в коттедже «Три клена». – Гейбриел яростно затряс головой и в гневе воскликнул: – Увы, я заблуждался! Она вернулась в Уэстроу, надеясь получить от меня еще и деньги.
– Я знаю, – тихо сказала Джоанна. – Я разговаривала с ней по телефону.
– Но тебе вряд ли известно, что она пыталась шантажировать меня! Она требовала отступные. Но я сумел объяснить ей ошибочность ее намерений и выгнал вон. Вряд ли мы когда-нибудь увидим снова здесь ее и Пола Гордона.
– Но почему, в таком случае, Синтия сказала мне, что ты не желаешь меня видеть в Уэстроу? Мистер Эшби доставил чемодан с моими вещами, и я решила, что она говорила правду, – растерянно пробормотала Джоанна.
– В самом деле? – удивился Гейбриел. – А миссис Эшби Синтия заявила, что ты попросила ее о таком одолжении. Со мной же она вообще не посоветовалась. Мерзкая интриганка!
– Она неисправима, – рассмеялась Джоанна. – Это у нее в крови!
– Я еще не все тебе рассказал, – нахмурился Гейбриел. – Пол Гордон приехал сюда по ее просьбе: Синтия наняла его, чтобы он тебя соблазнил и тем самым расчистил бы ей путь к заветной цели – стать полновластной хозяйкой Уэстроу.
Джоанна недоверчиво взглянула на него.
– Ты шутишь?
– Нет, говорю вполне серьезно! Эта парочка негодяев хотела тебя подставить. Они в этом уже признались. Более того, действительно, именно Пол Гордон устроил так, чтобы Гнедой сбросил тебя во время прогулки.
– Надеюсь, ты хорошенько ему врезал, – холодно усмехнулась Джоанна.
– Угадала.
– Но ты часто отлучался и не приходил ночевать, – потупившись, заговорила Джоанна о том, что ее беспокоило. – Я думала, что ты оставался у Синтии в коттедже.
– Я навещал Чарлза и Сильвию, – покачал головой Гейбриел. – Они давали мне приют, как заблудшему бродяге. Я опасался, что не совладаю с собой, если останусь дома.
Джоанна густо покраснела.
– А как понять все твои разговоры о новой жене? О том, что ты не хочешь повторять ошибки? Разве не Синтию ты имел в виду?
– Я говорил о тебе, Джоанна, – с нежностью пояснил Гейбриел. – И даже хотел пойти на развод, надеясь, что это поможет нам начать жизнь сначала. Я надеялся добиться твоего расположения, заново завоевать твое сердце. Ведь, как ты помнишь, до нашей свадьбы я ни разу не притронулся к тебе.
– Но я думала, что ты просто меня не хочешь…
– Какое досадное заблуждение! Я был от тебя без ума. Но ты в ту пору была так молода и невинна… Мне казалось, что ты не понимаешь разницы между понятиями «муж» и «старший брат». А я испытывал к тебе далеко не братские чувства… – Усмехнувшись, Гейбриел продолжал: – Я не хотел торопить события, но в нашу первую брачную ночь совершенно потерял голову и вел себя по-дикарски. Я обращался с тобой, как с продажной девкой, напугал и оскорбил своей грубостью. В меня словно вселился дьявол… – Он в отчаянии потряс головой. – Потом мне казалось, что выражение твоих глаз в ту ночь всю жизнь будет преследовать меня. Вот почему всякий раз, когда мы ложились в постель, я мучился сознанием своей вины перед тобой. Постепенно я довел себя до такого состояния, что не мог больше терпеть. И решил прервать наши отношения, дать нам обоим передышку, чтобы потом сделать еще одну попытку.
– А мне казалось, что ты пресытился мною, такой неопытной в любовных играх, – призналась Джоанна.
– Ты даже не представляешь, какое блаженство обладать тобой! И какое мучение – не прикасаться к тебе. У меня было такое ощущение, словно перед моим носом захлопнулись врата рая.
– И я хотела тебя, Гейбриел, – застенчиво призналась она, – но страшно боялась… Не столько тебя, сколько того, что не сумею удовлетворить тебя как женщина.
– Ты и теперь боишься этого? – спросил Гейбриел.
– Нет. А ты?
– Боюсь немного. Боюсь снова оттолкнуть тебя…
– Тогда я сделаю первый шаг! – Джоанна взглянула в глаза мужа и увидела в них нежность. Это придало ей уверенности. – Я люблю тебя, Гейбриел! И всегда была без ума от тебя. Позволь мне сделать твою мечту явью!
Их губы слились в поцелуе, и Джоанна почувствовала, как исчезают боль и страх, уступая место пьянящему восторгу, как на смену гнетущему напряжению приходит долгожданная свобода.
– Нужно было сделать это еще три года назад, – пробормотал Гейбриел, вернувшись к реальности. – Заманить тебя сюда, прихватив бутылку шампанского, соблазнить и только потом сделать тебе предложение.
– Почему же ты так не поступил?
– Отец запретил мне даже помышлять о чем-либо подобном, – вздохнул Гейбриел. – Он придерживался старомодных воззрений на брак. Кроме того, я боялся получить отказ. Ведь ты не согласилась бы прийти сюда со мной, верно?
– Не знаю, – честно призналась Джоанна, – В то время я вряд ли бы решилась на такой шаг. Возможно, лишь пройдя весь этот долгий путь, мы смогли наконец понять друг друга.
Гейбриел снова нежно поцеловал ее в губы.
– Не пора ли нам домой? Мне думается, что остаток дня нам лучше провести в постели. А ты как считаешь?
– У меня встреча с Генри Фортескью в три часа, – растерянно ответила Джоанна.
– Встреча не состоится, – рассмеялся Гейбриел. – Фортескью пригласил тебя по моей просьбе. Я решил подстраховаться на случай, если мы не встретимся утром.
– И после этого ты смеешь осуждать других за то, что они манипулируют ближними в своих интересах? – притворно нахмурилась Джоанна. – Но что подумает миссис Эшби, если мы вдруг средь бела дня уединимся в спальне?
– Подумает, что мы наконец-то обрели здравый смысл. Она положит в серебряное ведерко со льдом бутылку шампанского, поднимется на чердак и принесет оттуда мою детскую кроватку. В последнее время она часто вспоминала о ней.
– Колыбель тоже часть твоей давнишней мечты?
Глаза Джоанны светились от счастья, на губах играла нежная улыбка.
– Моя мечта – это ты, наш общий дом, любовь и детский смех, – ответил Гейбриел.
– Ох, как я рада это слышать!
И, взявшись за руки, они стали спускаться с вершины холма к своему дому, где их ждало много счастливых дней.