- Многие еще помянут, - с твердой уверенностью заявил я.
- Хм. В 2014-м?
- Раньше.
Сидорович лишь пожал плечами и посмотрел на остальных. Те, в свою очередь, дружно закивали головами, мол, так и есть.
- Судьба, значит, у меня такая… И только не надо придираться к словам. Я в судьбу не верю, а ляпнул лишь для красного словца. И вообще, на разговоры времени нет. Там машина моя стоит за воротами. Погнали?
Увидев вопросительные взгляды товарищей сталкеров я понял, что решать, как всегда, все придется мне. А раз решал снова я, то и спрашивать мнения остальных было бы попросту глупо - один что-либо скажет, а остальные начнут поддакивать, чтобы не отличаться от всех. Стадное мышление. Ничего не попишешь. И такое мышление процветает во всем мире.
- Я никуда не поеду, - твердо сказал я. - Ребята, я думаю, тоже не поедут.
- Убьют вас здесь, - обеспокоено сказал Сидорович. - Вернутся и убьют. Потому что человек - тварь гнусная, будут искать виновных, а лучших кандидатов чем вы им не отыскать.
- Не вернутся! - прокричал я вслед удаляющемуся капитану. - Наверное…
На всей территории складов остались лишь мы вчетвером. По крайней мере засаду было бы ждать глупо. А что дальше? Непонятно. Куда мы двинемся? Опять непонятно. Не век же отсиживаться на этой чертовой временной базе. Но, как говорил опять же мой друг Арон: "Если не видишь очевидной цели, то займи себя хоть чем-то - и цель отыщется сама собой". "Умные у тебя были родители, Арон, - говорил я. - Жаль только, что их теперь нет".
Занятие нашлось быстро. Оспаривать его ни у кого не возникло даже мысли, ведь найти снаряжение было одной из главных задач (не в майке ж и трусах разгуливать). А снаряга, кстати, оказалась там, откуда мы и начали поиски - в шкафу прямиком в кабинете зам. командира Культи.
За неделю я даже привык быть одетым в нижнее белье, поэтому на первых порах в комбинезоне сталкера я почувствовал себя не очень уютно.
Видик с довольным видом крутил в руках "СПАС-12" и поглядывал на меня. Я лишь усмехнулся и тут же принялся завязывать шнурки. "И чего это все постоянно пялятся на меня? - задавал я себе вопрос. - Все они. И Сидорович до отъезда больше на меня поглядывал. Неужели прямо на лбу написано: "Вот он я, смотрите".
- Что такое? - с поинтересовался Гитарист, глядя на заливающегося смехом Шокера.
- Вот, блин, - смеялся Шокер. - Оставили все кроме шнурков.
- Не беспокойся, - сказал Видик. - Им там невесело. Может, хоть, повесятся.
- А давай мы тебя повесим, Видик, - без тени насмешки сказал я. - Я даже своих шнурков не пожалею. А лучше тебя к ним туда засунуть и ткнуть носом в разрушенный реактор! И тогда ты поймешь, что смешного в этом ничего нет! Они там не ради развлечения, а ради того, чтобы таким ублюдкам как ты жилось лучше! Если ты такой умный - иди к ним!
- Но это же всего лишь солдаты, - оправдывался Видик. - Они и моего мизинца не стоят.
- Откуда столько ненависти к людям, Видик? - успокоившись спросил я. - Они не просто солдаты. Они люди. Такие же как мы с тобой. Но они не рискуют жизнью ради призрачного обогащения, как мы в Зоне. Они ради этого не предают, как мы в Зоне. Так что мы все тут вместе взятые ни стоим и шнурка, недостающего у Шокера. И половины шнурка…
- А почему же ты тогда из этой Зоны не слинял? Раз там предательства и призрачное обогащение?
- Потому что Зону я принимаю за свой дом. И я не считаю себя хорошим парнем. Но говорить как ты об этих солдатах выше моей совести.
- Я просто хотел пошутить, - тихо сказал Шокер.
- Считай, пошутил, - зло сказал Шокер и вытянул шнурки у Видика из ботинок, всем видом показывая, что тот не имеет морального права возникать. - Лучше б идею дельную предложил.
- Это ты мне? - взвелся Видик.
- Лучше не начинай, Видик, - упредил я надвигающийся мордобой. - Ты слишком часто провоцировал Шокера. Но теперь знай, что я добавлю, если что.
Я схватил с пола оставшиеся вещи, закинул за плечо автомат и стремительно вылетел из кабинета. Поток свежего воздуха обдул мне лицо, но нервное напряжение это не сняло. Слишком уж последние события штурмовали мозг, заставляя напрячься каждую нервную клетку в организме. К тому же, осознание того, что прямо сейчас гибнут сотни людей, действовало угнетающе. Я прошелся несколько метров, но тут меня повело в сторону. Головокружение, возникшее внезапно, было довольно сильное, и я просто не устоял на ногах. Казалось, желудок отчаянно пытался вырваться наружу вместе с тем, что когда-то называлось едой. В глазах потемнело и я растянулся на асфальте окончательно, вырвав не переваренную еду.
Встать я уже не мог, да и мог бы - не встал. Так не хотелось никуда идти, что я был готов лежать еще как минимум сутки. Спал бы и спал, до скончания веков, обдуваемый теплым южным ветерком. А лучше оказаться бы где-то в оставленной позади жизни в теплой постели в обнимку с любимой женщиной Катей, которую я оставил в далеком Минске два года назад. И никаких тебе проблем и забот. Никаких смертей и монстров… В то время уход в Зону мне казался правильным, но сейчас бы я поменял решение кардинально.
- Вообще-то, там казармы есть, - послышался тихий голос Гитариста. - Не стоит сталкеру валяться на асфальте в собственной блевотине.
- Уж лучше в блевотине, чем в крови и внутренностях, - мрачно простонал я и стал медленно подниматься на ноги.
Хоть на ноги мне подняться удалось, однако я чуть ли с них не валился. Впрочем, остальные так же были не слишком координированные. Поэтому мы синхронно вздохнули, увидев перед собой солдатские койки.
Раскинутые в спешке вещи отнюдь не раздражали. Меня вообще при моем нынешнем состоянии мало что могло раздражать. Касание головы подушки - восьмое чудо света, при том превосходящее все остальные вместе взятые. Я укутался одеялом и свернулся калачиком, проваливаясь в сон, который застал меня врасплох, когда на лице у меня расплылась блаженная улыбка.
Назад в будущее
Припять. Да, это была Припять. Я осторожно иду вперед, держа наготове "грозу". Рядом со мной идут трое в скафандрах. Судя по всему, я тоже был облачен в защиту, поскольку обернувшись на спутников я заметил какие-то буквы, проецирующиеся у них над головами.
- Тихо слишком, - послышался знакомый голос, но, искажаемый скафандром, он был не поддающимся распознанию.
- Я тоже так думаю, - сказал я и посмотрел на детектор жизненных форм, который сигналил число 33.
Означало это то, что кроме нас четверых неподалеку было двадцать девять живых существ. Я не думаю, что они являлись друзьями.
- Вот черт! - выругался я.
- Сколько? - поинтересовался тот же голос.
- Двадцать девять, - ответил я. - Надо обходить!
Спустя всего секунду после моей фразы пуля ударила меня в грудь.
Так же, как я оказался в Припяти, военные склады обрушились на голову и окутали все вокруг. Но пробудился я отнюдь не от приятных ощущений. Что-то холодное скользнуло по моей шее и остановилось у подбородка. Человек в маске, который стоял надо мной, спокойно наблюдал за моим пробуждением и, похоже, не сильно торопился приводить страшный приговор в исполнение.
Сон вмиг как рукой сняло. Я, очень даже резво, подогнул ноги под себя и врезал со всей дури незнакомцу ботинками в голову. Человек в маске отлетел в сторону и врезался спиной в койку. Я резко вскочил и, не дожидаясь пока незнакомец очухается, повалил его на пол, собираясь свернуть наглецу шею.
- Гитарист, - раздался голос входящего в казарму Видика. - Ты проспорил.
Сорвав с незнакомца маску я увидел рассеченную бровь Гитариста, который лишь виновато улыбался, уводя взгляд куда-то в сторону.
- Идиоты, - возмущенно проворчал я. - Умнее просто было не придумать!
Сев на койку я потер глаза руками и посмотрел на Видика. Тот с довольным видом прошелся вдоль казармы и присел на корточки рядом с Гитаристом.
- Ну, вот, - усмехнулся он. - А ты говорил: "растеряется, оторопеет"!
- Признаться, я оторопел, - сознался я, наконец перестав злиться на этих полуорганизмов.