— Я спрячу тебя на базе, никто не узнает, что ты здесь!
Ночь укрывала таинственного гостя, но Орион чувствовал, что его изучают.
Что мне еще ему сказать? — в отчаянии подумал он. — Какие слова нужны, чтобы рассеять подозрительность? Да кто вообще после всего происшедшего способен поверить на слово?
Глеб внимательно рассматривал собеседника. Перед ним был молодой человек с ярким «теплом» внутри. «Тепло» не просто лилось, оно пылало, взывало к встречному «теплу» и рвалось ввысь, как юный весенний цветок к солнцу.
— Не ищи слова, парень. Я смотрю в тебя. И я тебе верю.
Глеб неспеша зашел за порог. Ворота сию секунду замкнулись, свежий дух весенней ночи сгинул, придавленный пошленьким шелестом кондиционеров, и тьма стерла тени и силуэты. Но остался горячий радостный взгляд.
— Глебушка! — Тамара кинулась в его объятия.
Глеб подхватил ее на руки. Ему показалось, что она неуловимо повзрослела. Кошачье зрение могло исказить облик, но в какой-то миг он понял, что смотрит сейчас не глазами, а тем огромным, что скрывалось внутри и пока не имело имени.
Он ничего не сказал, просто нежно обнял девочку и открылся для нее всем существом.
Орион как ни старался переключиться на ночное видение, результата не добился. За истекшие сутки он перестал узнавать свой организм и быстро смирился с беспричинной потерей многих необходимых функций. Потеря не казалась фатальной на фоне одного единственного приобретения — распахнутой для него нежной любящей души Анны.
— Эй, не ломай глаза, — насмешливо сказали из темноты. — У вас тут разве нет освещения?
Орион опомнился и поспешно нашел панель управления. Дежурные лампы над входом замерцали рыжими разводами.
— Ой, Глеб, какой ты смешной! — Тамара всплеснула руками.
Парень провел ладонью по лицу, где основательно прижилась черная жесткая борода, и смущенно пожал плечами.
— Так получилось. Тебе нравится?
— Не-а.
Орион решил, что пора вмешаться.
— В моей комнате приведешь себя в порядок, — сказал он. — Там поговорим.
— Это Орион, — гордо представила его Тамара.
Парень хмыкнул, мол, ну и имечко, и протянул руку.
— Глеб. Привет, братишка.
Орион не ожидал, что общение с новым знакомым окажется настолько простым. Он готовился к долгому осторожному разговору, где придется взвешивать каждое слово, а получилась обычная дружеская беседа без тени подозрений, хитростей и сделанных масок на лице.
Глеб не скрывал, что идея подыграть Филиппу и с помощью Тамары создать новых индивидов ему не по душе.
— Но почему? — не выдержал Орион после третьей попытки представить обозримое будущее в ярких красках, как это делала Анна.
Реплика получилась довольно громкой, и оба дружно обернулись на девочку. Она сладко спала на кровати Ориона под мягким ворсистым пледом.
— Почему? — уже шепотом повторил молодой человек.
— Тебе ведь это тоже не импонирует. Что-то не так… Или я просто чертовски устал.
— Извини, я не подумал, — смутился Орион. — Там ванная комната, прими душ, а я пока найду тебе одежду, — и на вопросительный взгляд уточнил. — Ты собираешься ходить по лаборатории в таком виде?
— Да меня в любом виде засекут!
— Ничего подобного. Доверься мне, — Орион хитро подмигнул.
Глеб с удовольствием смыл с себя грязь и без сожаления сбрил бороду. Заросли на лице Тамаре не нравились, значит и следа от них не останется.
Орион принес чистую рубашку, белье и черные классические брюки.
— Я ж в этом утону! — Глеб придирчиво оглядел товарища. Молодой человек был на полголовы выше него.
— Закатаешь рукава, — безапелляционно отрезал тот. — Я постелил тебе на диване. Обычно база просыпается в семь утра. У тебя есть полтора часа.
Глеб тихо засмеялся.
— Эй, братишка, и ты все еще считаешь себя индивидом?
Орион изумленно поднял глаза. Ему казалось, что эту тему уже закрыли.
— Дай-ка мне руку, — продолжая посмеиваться, сказал Глеб и прежде, чем тот успел возразить, полосонул по его пальцу лезвием опасной бритвы.
— Зачем? — Орион отшатнулся.
Из пореза проступила алая жидкость. Он поспешно стер ее ладонью. Сейчас появится бело-желтая масса, загустеет и ранка закроется… Он недоуменно смотрел на палец. Алая кровь вяло проступала из поврежденных капилляров.
— Другим способам убеждения ты сопротивлялся, как бык, — Глеб положил бритву на место.
— Как?… Что это? Как?! Глеб, я не ходил по земле, я не вступал в бой, я не был в огне…
— Зато огонь вспыхнул внутри тебя, парень. Успокойся. Это должно было рано или поздно произойти. Хотя с тобой, пожалуй, это произошло так рано, что ты сам не заметил — когда.