— Тома, — Анна присела на корточки перед девочкой, — ты можешь сказать, где сейчас Филипп. Ты слышишь его? Его мысли?
Тамара отвела глаза.
— Не слышу. Ты не пугайся, Анна. Я Филиппа никогда не слышала. Он думает далеко от земли, поэтому я не слышу. Вы его не видели?
Она закрутила головой и пискнула. Глеб поспешно вытащил расческу из спутанных волос.
— Филипп пропал куда-то, — ответил он. — И один вставший тоже пропал.
— А другой?
Пришлось рассказать, что произошло в лаборатории. Тамара надолго замолчала.
— Ума не приложу, куда он делся, — Орион бесцельно разглядывал пустой терминал. — Надо было мне раньше найти этот чертов код! Там и дел-то на полчаса.
— Ладно, не терзай себя. Мы все проморгали, — сказал Глеб и поинтересовался: — Здесь есть выход наружу кроме основных ворот?
— Есть, но я заблокировал его сразу, как ты объявил карантин. Если только у Филиппа был какой-то собственный ключ.
— Тогда кто забаррикадировал кабинет изнутри? — вставила Анна. — Индивид?
— Нет, — Глеб чуть заметно вздрогнул, и Тамара осторожно опустила ладошку на его руку. — Встав в одиночестве, он бы начал искать людей, а не прятаться. Уж поверьте моему горькому опыту.
Улыбнуться ему не удалось. Образовалась неловкая пауза.
— Утром соберем всех, кто здоров, и попросим помочь, — уверенно заявила Анна, вставая. — Наверняка остались какие-нибудь кладовые, подсобные помещения. Перевернем вверх дном всю базу! Не мог же Филипп сквозь землю провалиться!
С ней согласились по всем пунктам.
Среди ночи, когда Глеб решил, что наконец-то выспится как следует, его беззастенчиво растолкала Тамара.
— Глебушка, пойдем скорее.
— Куда? — парень протер глаза.
— Встречать. Я все приготовила.
Глеб оторопело смотрел на две аккуратные стопки одежды, добытые, безусловно, из гардероба Ориона.
— Орион уже знает, — бойко доложила девочка. — Я за Анной схожу, а ты вставай.
Глеб порадовался про себя, что накануне они с другом, крепя сердце, спрятали тело погибшего индивида. Теперь его не увидят ни Тамара, ни те, кто вот-вот выйдут из капсул к людям.
Внутри саркофагов началось интенсивное движение. Послышался один глухой удар. Крышка содрогнулась. Эхом ответил второй саркофаг.
Вы будете жить, — упрямо твердил про себя Орион. — Правильно или нет изображен узор, вы все равно должны жить.
Перед глазами упорно вставал изуродованный труп. Орион гнал от себя образ до тех пор, пока…
Крышки слетели с капсул одна за другой. Встречающие затаили дыхание.
Высокий статный шатен медленно выпрямился над своей «колыбелью». Ровное, приятное лицо, внимательный взгляд из-под черных бровей.
Он похож на Ориона, но он другой, — с радостью поняла Анна.
— Ростислав, — имя слетело у Глеба с языка непроизвольно.
Индивид повернул голову на «крестного». Но тут заколыхалась вода в капсуле рядом, и второй поднялся на ноги. Такой же темноволосый и ладный. Индивиды смотрели теперь друг на друга.
— Всеволод, — произнес Глеб, и Тамара шумно вздохнула у него за спиной.
Орион сделал несколько шагов навстречу.
— Братья!
Первый переступил через борт капсулы и уверенно встал перед людьми. Второй споткнулся, и первый подхватил его под руку.
— Смотри, они настоящие! — радостно шепнула Тамара в ухо Глебу.
Орион и Анна укутали индивидов в приготовленные одеяла.
— Давайте уйдем отсюда поскорее, — Анна неуютно поежилась и покрепче обняла своего подопечного.
Тамара настежь распахнула дверь, и в полумрак замкнутого пространства из кабинета прорвался свет.
Пока друзья помогали индивидам одеваться, Глеб неподвижно стоял перед наглухо закрытым входом в личную лабораторию доктора Жулавского. К веселым голосам Тамары и Анны примешалось что-то еще. Когда он выходил, ощущение яростного взгляда, упершегося в затылок, было сродни вещественному прикосновению. Сейчас осталась смутная тень, похожая на обрывок сновидения.
— Что делать будем? — негромко спросил Орион.
— В смысле?… — Глеб несколько секунд соображал, в чем, собственно, вопрос.
В суматохе, которую устроила Тамара, сообщив о встрече, никто не подумал, что будет после.
Глеб, не оглядываясь, отошел подальше от глухой стены.
— Нельзя им здесь оставаться, — Орион наблюдал, как Анна заботливо расправляет на плечах одного из индивидов пиджак. — Давайте так. Пересечем «мертвую зону», вы останетесь за границей базы, а я вернусь сюда, — предложил он. — Наше сообщение об эпидемии и сыворотке приняли, скоро прибудет команда эвакуации. Когда все закончится, я вас найду.
Тот, кому Глеб нечаянно дал имя Ростислав, приблизился к мужчинам.
— Первая часть мне нравится, — кивнул Глеб и взглядом пригласил подошедшего в разговор. — А вот вторая внушает опасения.
— В чем заключается опасность? — вдруг спросил индивид.
Его голос был практически идентичен голосу Ориона, и Глеб в первый момент только по интонации определил, кто задал вопрос.
— Вирус убил семнадцать человек, — произнес он. — Мы остановили эпидемию, но следствие неизбежно. А так как мы все, — он показал взглядом на друзей, — находимся здесь, мягко говоря, нелегально, объясняться с властями будет сложновато. К тому же… Орион, ты надеешься, что лаборатории позволят функционировать и впредь?
— Конечно! Не ради прикрытия же здесь развернули такую деятельность с Продуктами.
Глеб спорить не стал, но циничный монолог Генриха Васильевича казался ему более правдоподобным, чем заверения друга. Какие выводы сделал Ростислав, было известно только ему одному, однако Глебу показалось, что индивид воспринял ситуацию адекватно.
Держись, парень, — тоскливо подумал он, следя краем глаза за сосредоточенным лицом будущего человека. — Однозначность в реальном мире ты не найдешь. Ничто в нашей жизни не описывается единственной формулой.
В приемной доктора Жулавского индивид, нареченный Всеволодом, пошатнулся, задев осиротевший стол секретарши Катеньки. Рот его приоткрылся, но из горла не вырвалось ни звука.
— Что с тобой? — Орион обернулся к нему, как на пружине.
На лице Всеволода проступило отчаяние. Он нашел глазами собрата, опять попытался что-то произнести, и вдруг задрожал всем телом. Ростислав мгновенно оказался рядом и, подхватив, бережно опустил его на пол. Люди застыли в ожидании новой беды. Скорченный труп неродившегося создания… Старческие морщины одряхлевшего Антона… Что еще способна сделать с индивидом единственная неверно «нарисованная» на кристалле линия?
— Он не знает, как говорить, — произнес в зловещей тишине Ростислав. — Не волнуйтесь, это пройдет. Пока я буду говорить за него, — и он обратил взор на немого.
Во взгляде таилось много больше, чем стандартное сканирование объекта для получения аналитического заключения. Орион и Глеб, безусловно, заметили бы и это, и на удивление живую речь индивида, если бы не скорлупа страха, сковавшая обоих.
— Ребята, проверьте себя, — попросил Орион, опускаясь на колени возле своих клонов. — Как вы себя чувствуете?… Черт, как же это называлось?… Диагностика состояния!
— Все нормально, — просто ответил Ростислав и слегка приподнял Всеволода.
— Встанешь?
Тот кивнул и смущенно улыбнулся. У людей как будто камень свалился с плеч.
— А они первые, кто пришли вдвоем, — сообщила Тамара. — Глеб, а Глеб, а мне так в сказке и не снилось.
Анна тихонько ахнула.
— Тома, — она ухватила девочку за руку и торопливо, ибо мысль опережала язык, спросила: — Ты долго сидела в лаборатории, прежде чем Филипп тебя нашел? Что ты делала? Говорила с ними? Ты их оживила?
Тамара недоуменно отодвинулась.
— А причем тут я? Они живые, как все. Им земля разрешила прийти. Я только попросила.
— Анна, умоляю, оставь мистику на утро, — произнес Орион.
Глеб посчитал своим долгом вмешаться, поскольку рой фантазий грозил превратиться в новые невероятные предположения немедля.
— Мы, кажется, собирались выходить отсюда, — напомнил он.