Помня комментарий Сета о том, как часто вспахивалось ее поле, Ривер отвернулся и заключил свой член в двойной слой латекса.
— Поторопись, Капитан.
Скрипнув зубами, он сверкнул улыбкой и привязал ее запястья и щиколотки. Он не мог заставить себя приступить к какой-либо прелюдии. Будет круто, если он трахнет ее. К счастью, когда он скользнул в нее, вспухшая головка его члена взяла остальное на себя.
Ривер яростно накачивал ее. Пока Марли приближалась к своему третьему оргазму, Ривер желал, чтобы Сет прекратил эту вечеринку. Двойной презерватив пережал его ствол, а она определенно не передернула затвор. Но он бы трахал ее всю ночь, если бы пришлось. Ради своей страны он делал вещи и похуже.
Может, ему и хотелось получить оргазм этой ночью, но не с ней.
Пока она извивалась под ним, он впился какого-хрена-взглядом в камеру, вмонтированную в изголовье.
Наконец телефон Ривера зазвонил.
«Почти, блять, вовремя, Сет. Ты — сукин сын».
Откатив ее все еще задыхающееся тело, Ривер выудил из брюк девайс.
— Алло?
— Ты где, чувак? Они собираются начать церемонию награждения. Ты пропустил ужин. Что тебя задержало? — спросил Сет, следуя заранее спланированному сценарию.
— Вот же су… Который час?
— Время вытащить свой член, куда бы ты его ни засунул, влезть в парадную форму и притащить свою задницу на банкет. Я прикрою. Поторопись.
— Ч-что случилось? — спросила дезориентированная Марли.
— Мне пора. Прости, детка. — Он стянул презервативы и залез в штаны. — Но сегодня меня награждают медалью за храбрость. Я опаздываю.
Она и глазом не моргнула.
— О, как волнующе.
Очевидно, женщина понятия не имела о том, что подобная награда частенько выдается посмертно и только в Белом Доме, и ни разу в ЛА.
Ривер постарался не закатить глаза, пока отвязывал ее от кровати.
— Волнение.
Она вылезла из постели и подобрала свою одежду.
— Я пробуду в баре до поздней ночи. Найди меня, когда вернешься. Мне бы действительно хотелось увидеться с тобой вновь.
«Уж лучше я подвешу самого себя над ямой с голодными аллигаторами».
— Знаешь, так я и поступлю. — Ривер выдал ей широкую улыбку.
Он поцеловал ее в щеку, шлепнул по заднице и вытолкал за дверь. Досчитав до десяти, он заглянул в глазок, чтобы убедиться, что она покинула коридор.
Берег чист.
Несколько секунд спустя щелкнул замок, и в комнату прогулочным шагом с насмешливой ухмылкой на лице вошел Сет, держа в руках DVD-проигрыватель.
— Ты ее сделал. Мы так близки, чтобы прижать к стене Марли, того противного ботана-техника и ту задницу из прокуратуры.
— Блять, да! — развеселился Ривер.
— Еще немного беготни и, думаю, что смогу прояснить это. Хаммер, считай, будет свободен. — Сет улыбался от уха до уха. — Я говорил тебе, что твоя сестра — крутая.
Он должен был отдать Рейн должное.
— Она это придумала.
— Кстати, как ты раскрутил Марли так быстро? Ты привел ее наверх прежде, чем я успел покончить с чизбургером, который заказал в обслуживании номеров.
— Проклятье, мне повезло, что я успел доставить ее до номера прежде, чем она меня изнасиловала. — Ривер покачал головой. — В лифте она просунула свой язык так глубоко мне в глотку, что я думал, он выйдет у меня из задницы.
Сет заревел от смеха.
Ривер пожал плечами.
— Это не смешно, придурок. Пожалуйста, скажи мне, что в твоем номере есть хлорка.
— Зачем она тебе, черт подери?
— Чтобы смыть рассадник микробов с члена.
Глава 17
Двадцать второе февраля. Пятница
Криво улыбаясь, Лиам через дверной проем наблюдал, как Рейн расхаживает по гостиной, каждые пять секунд выглядывая в окно. Она прерывалась, только чтобы посмотреть на часы.
Он приблизился и обнял ее со спины.
— Они не приедут быстрее, если ты протрешь дыру в ковре, любимая.
— Знаю, но прошло уже два часа. Сет и Ривер планировали быть здесь пять минут назад.
Ее обычно голубовато-белая аура была испещрена пурпурными иголками, перед тем как она отправилась в «Темницу». Теперь же, после возвращения, она пульсировала фиолетовым, и это говорило Лиаму о том, что Рейн что-то задумала … и решила оставить это при себе. Ему это не нравилось.
— У тебя от меня секреты, любимая, — требовательно сказал Лиам низким голосом.
Она резко обернулась к нему, ее глаза были широко распахнуты.