— Я, награжденный знаком отличия герой войны, никогда бы не сделал подобного, — усмехнулся Ривер.
— Я отказываюсь свидетельствовать против самого себя. — Сет подмигнул, поигрывая DVD-дисками, как игральными картами. — Джентльмены, для ваших коллекций порнографии я сделал копии с перчинкой.
— Я пас. Мне это нахер не нужно, — прорычал Хаммер.
— Мне тоже. Иисусе, мужик. О чем ты, черт подери, думал? — проворчал Лиам.
— О, сладости, — веселился Бек, подскочив и схватив один.
— Я обязательно сообщу Хэвенли, насколько нетерпеливым ты был, пополняя свою коллекцию порно, — глумился Сет.
Бек показал ему неприличный жест.
— А я скажу ей, что ты это записывал.
После того, как Сет передал Стерлингу диск исключительно с признаниями, наряду с другими обличающими доказательствами, юрист пообещал позвонить сразу же, как только у него появятся новости, а затем отбыл.
Хаммер подошел к Риверу и протянул ему руку. Когда брат Рейн принял ее, Макен сморгнул слезы.
— Я, блять, даже не знаю, как тебя отблагодарить.
— Тебе и не нужно, тем более что я сам все это начал. Я просто рад, что твой вкус на женщин улучшился.
Хаммер фыркнул и сделал Сету жест рукой, чтобы тот присоединился к мужским объятиям. Пока эти трое стояли, улыбаясь и обсуждая подробности проведенной операции, сердце Лиама воспарило.
В порыве братской любви Бек встал со своего кресла и запустил видео по новой.
— О, смотрите, — призвал Дункан, показывая пальцем в экран. — Ривер пытается подчинить зверя. Прямо как Кинг-Конг.
— Ты имел в виду Королеву вагин? — фыркнул Бек.
— А теперь он готов уложить свою волынку, — Дункан рассмеялся. — Иисусе, твой член такой же большой, как Транс-Аляскинский трубопровод. Поведай мне, у него имеются собственные сердце и легкие?
Ривер оскалился, отстранившись от Хаммера, затем присел рядом с отцом Лиама.
— Нет, но думаю, он немного испугался ее.
— Это вовсе не большой член, — Бек схватился за собственный пах. — Вот это большой член.
— Я так разозлился на Марли, когда записывал это дерьмо, что хотел пройти в номер Ривера и раз пятьдесят пнуть по ней, — сказал Сет. — Я этого не сделал, потому что побоялся потерять свой ботинок.
Лиам и Хаммер в унисон захохотали.
— О, она раздвигает ноги, — проревел Дункан. — Господи помилуй! Ее влагалище размером с коридор. Кто-нибудь, бросьте мальчику веревку.
— Верь мне, Дункан, — проговорил Ривер, растягивая слова. — Мне бы больше понравилось оттрахать коридор. Я щупал манекены, чьи тела были более податливыми, чем ее.
— Пошли, — Хаммер кивнул Лиаму. — Давай найдем Рейн.
— Я с тобой. Я уже достаточно увидел. Еще немного — и меня вырвет.
Поднявшись вверх по лестнице, они встретили Брин, спускавшуюся вниз.
— Не ходи в медиа-зал, мам, — предупредил Лиам.
— И в мыслях не было, мальчик мой, — проворчала она. — Иди к своей девочке. Она очень хочет увидеть вас обоих.
Не нуждаясь в дальнейшем поощрении, они поспешили в свою спальню.
Рейн повернулась и одарила их сияющей улыбкой.
Они бросились к ней и, обняв с двух сторон, покрывали поцелуями, пока она хихикала, как школьница. Взволнованная. Счастливая. Свободная.
— Ох, прелесть, — выдохнул Хаммер. — Каким образом, черт подери, я когда-нибудь смогу отблагодарить тебя за то, что ты сделала?
— Просто скажи мне, что все это действительно закончилось.
— Пока мы разговариваем, Стерлинг направляется на встречу с судьей, — пояснил Хаммер. — Он позвонит. Затем, надеюсь, у нас будет что отпраздновать.
— Так и будет, — заверил Лиам. — Поверь мне. По крайней мере, пока мама здесь. После ее отъезда я могу потерять свое паучье чутье, но сейчас…
И они втроем просто рассмеялись.
И это ощущалось хорошо.
Вероятность свободы была сладкой на вкус. Все они желали начать свою долгую и счастливую совместную жизнь. Темная туча, что так долго висела над их головами, начала рассеиваться.
Глава 18
Хаммер не знал, сколько прошло времени с тех пор, как они с Лиамом присоединились к Рейн в спальне. Его это и не волновало. Все, чего он хотел, это оставаться рядом с ними, держать Рейн в объятиях и глубоко погружаться в ее рот.
Если и были два человека, которые олицетворяли собой любовь к нему, то это были Лиам и Рейн. Только они оставались с ним в самые темные часы. Лиам уберег его от необратимой ошибки. Своими попытками положить конец его неприятностям с законом Рейн пыталась удержать его от сумасшествия. Хаммер даже не знал, как выразить свою благодарность.