— Он превосходен. Я не смогу в достаточной мере отблагодарить вас за все, а особенно за новую машину. — Макен посмотрел на Лиама. Я присматривался к такой. Это расточительство.
— Но заслуженное.
— Подумать только, когда ты прикалывался и подбивал меня купить тебе машину, я послал тебя нахрен. — Хаммер рассмеялся.
Рейн поерзала между ними.
— Если кому и нужна новая машина, так это мне. Не думаю, что возить ребенка в двухместном автомобиле хорошая идея.
— Дело говоришь. Я позабочусь об этом, прелесть. — Он зарылся носом ей в шею. — Я говорил уже, как ты прекрасна, этой ночью? М-м-м. Настолько сексуальная, что практически съедобна.
— Я видел, как ты спускалась по лестнице. Своей красотой ты поразила меня в самое сердце, — выдохнул Лиам ей в ушко, упиваясь моментом. — Как бы мне хотелось уметь останавливать время, придержать эту ночь на подольше, чем одно сердцебиение. Мне бы хотелось запомнить тебя такой, как сейчас, когда в твоих волосах сияют огоньки, глаза полны любви и смеха, и жизнь, растущая в твоем животе, заставляет тебя светиться.
— Ах-х, Лиам… — выдохнула она и выгнула шею, чтобы улыбнуться ему.
— Выпендривается, — Хаммер рассмеялся и прижался к ее губам нежным поцелуем.
Она развернулась назад к Макену и выжидающе вздернула бровь.
— Что? — он пожал плечами, разыгрывая беспомощность. — Я сказал, что ты выглядишь настолько сексуально, что практически съедобна. Это романтично, не так ли?
Она закатила глаза.
— Из твоих уст, полагаю, да.
— Подожди, — мягко приказал он. — Позволь мне попытаться еще раз.
Со спокойным терпением, которого у нее почти никогда не было, Рейн ждала.
Он обхватил ее щеки ладонями.
— Прелесть, из-за тебя я лишаюсь дыхания. И так было всегда. Я люблю тебя и всю свою оставшуюся жизнь собираюсь доказывать это каждый день. Ну как, пойдет?
Она выдала Хаммеру сияющий взгляд и притянула его вниз, для поцелуя.
— А теперь кто выделывается? — усмехнулся Лиам.
Они втроем рассмеялись. Оба мужчины звучно поцеловали ее, а затем каждый подал ей руку. Они уютно расположились в темном углу гостиной, подальше от гостей, шума и веселья.
Рейн шлепнулась на диван.
— Я так взволнована. Это наша первая настоящая вечеринка в новом доме, в окружении друзей и родных. И наконец-то все наши проблемы остались позади. Рядом со мной двое самых лучших в мире мужчин. Я счастлива.
— А у нас самая удивительная женщина. — Хаммер обвил рукой ее талию и потянул Рейн назад к своей груди. — Вы оставались со мной, когда я был распутной задницей. — Он посмотрел на Лиама. — Стояли рядом, когда я вряд ли соответствовал чьему-либо пониманию о лучшем друге. Вы оба были рядом, даже когда я был необщительным придурком. Если кто и является счастливчиком, так это я. Вы оба прилагали все силы, чтобы быть преданными, искренними и честными. С настоящего момента я буду поступать так же. Да… — Он кивнул, поддразнивающее выражение его лица показало, что он, должно быть, сошел с ума. — Даже, если это меня убьет.
— С подобным отношением, вероятно, так и будет. — Она игриво шлепнула его по бедру.
С довольной улыбкой во все лицо Лиам наблюдал за их заигрываниями. Они не были идеальными людьми в целом, но они были идеальными для него.
— Тебе никогда не придется беспокоиться обо мне, любимая. Я — святой.
Рейн закатила глаза.
— Ничего подобного. До первого раза, как ты застанешь меня одну за закрытыми дверьми? Через пару минут я буду обнажена, твои губы будут повсюду на мне, а рука на моей киске.
— После того публичного наказания, что я выдал тебе с помощью Бека? — Хаммер подмигнул. — Вот еще одно обстоятельство, за которое мне стоит извиниться. На самом деле предполагалось, что он только до усрачки напугает тебя и слегка отшлепает.
— Знаю, — уверила она. — Но я не это имела в виду. Я говорю о том утре, когда устроила истерику. — Она закрыла лицо руками. — Простите. Это было ужасно с моей стороны.
— Проснуться от минета было просто фантастически. Кстати, это единственный раз, когда я не против. — Макен посмотрел на Лиама. — После этого ты играл с ней?
— Да. Я не могу удержать от нее свои руки, приятель.
Господи, казалось, с того момента прошла целая жизнь. С тех пор произошло так много событий, и, тем не менее, он отчетливо помнил, как заманивал Рейн в свою спальню, зная, что должен был удержать ее в «Темнице», чтобы Хаммер был счастлив… затем, пока целовал ее, а она таяла для него, он понял, что желает ее для себя.