Лиам в свою возвращаться не стал. Он сидел, обдумывая последние события, пытаясь собрать в общую картину кусочки паззла. Если Ривер отозвал свой иск, почему же ситуация только ухудшилась? Сосредоточившись, Лиам чувствовал, как надвигающееся тягостное ощущение приговора и мишени, словно огненное дыхание дракона, ползло вниз по шее.
Когда он вновь поднял взгляд, часы на каминной доске сообщили, что уже около пяти. Он устало встал с кресла и пошел будить Хаммера.
Эта часть оказалась легче, чем он ожидал. К его удивлению, когда он входил в главную спальню, его приятель выходил из душа. Он шепотом сказал Макену встретиться с ним внизу и не будить Рейн. Пока мужчина одевался, Лиам набросил футболку и оставил его, чтобы приготовить кофе.
Хаммер не заставил себя ждать слишком долго, и Лиам вернул любезность, не став затягивать. Потребовалось менее двух минут, чтобы заставить беспокоиться лучшего друга. Лиам ненавидел то, что ему пришлось это сделать.
Макен рухнул на ближайший стул и уставился в кухонное окно на темноту снаружи.
— Я хочу знать, кто хочет меня уничтожить, — пробормотал он. — Как ты думаешь, можно что-то сделать с теми чертовыми пропавшими видеозаписями?
— Я сам задаюсь этим вопросом, но, если начистоту, что они могут доказать? Что Рейн нравится нешаблонный секс. Она призналась в этом полиции. На тот момент она являлась взрослой и ничто из происходящего не является преступлением.
— Она никогда не скажет, что я изнасиловал ее, так что я не знаю, как еще они могут привлечь меня к ответственности в связи с этим видео. Еще одна улика, которую они имеют, это денежные переводы, которые без самого контракта ничего не доказывают, а его я отдал Беку на сохранение. Фотографии Рейн я уничтожил по настоянию Дина… Уинслоу и Кэмерон могут отыскать их в системе, и они даже могут узнать, что снимки есть у меня. Но ничто не доказывает, что фото взял я или что она была подростком в то время. Ничто. А если у нее спросят, она также никогда им не скажет.
— Нет. Она скажет, что принесла те фотографии с собой или что-то в этом роде.
— Да. Терпеть не могу заставлять ее лгать, но знаю, она пойдет на это без вопросов. Я только не понимаю, каким образом это дерьмо возвращается ко мне.
Лиам провел рукой по волосам, а затем налил каждому по чашке кофе.
— Может быть, это тот чертов свидетель, о котором они тебя предупреждали.
— Ага. Мне хотелось бы знать кто этот херов лжец.
— Мне тоже. Если в течение пары часов мы ничего не узнаем, я куплю одноразовый телефон и позвоню Дину, посмотрим, сможет ли он узнать.
— Хорошая идея. Чем быстрее мы это выясним, тем лучше. — Он помолчал, очевидно, подбирая слова. — Только пообещай мне, что бы ни случилось, ты присмотришь за Рейн и нашим ребенком.
Лиама коснулась боль друга.
— Макен, еще ничего не решено, и у нас куча причин, чтобы бороться.
— Просто успокой меня и дай это долбанное обещание.
— Конечно. Я знаю, что ты сделаешь это.
Лиам обошел бар, схватил Хаммера и резко притянул в свои объятия. — Не сдавайся, брат. Мы выберемся. Вот увидишь.
Внутри же он не был так уверен.
— Сейчас это неподконтрольно мне. — Хаммер отодвинулся. — Неси кофе в кабинет. У меня есть кое-какие документы, которые тебе нужно посмотреть. Первые — защищают Темницу. Остальные… Ну, если случится самое худшее, Стерлинг проконсультирует тебя.
С тяжелым сердцем Лиам провел следующий час, просматривая файлы Хаммера, обсуждая возможности и альтернативы.
Когда они заканчивали, зазвонил телефон Хаммера. Стерлинг Барнс.
Макен незамедлительно ответил, включив громкую связь.
— Полиция едет, да? Какие будут указания?
— Забудь о полиции. Дело осложнилось. Теперь за тебя взялось ФБР. Кто-то нашел те фотографии, на которых Рейн избита в подростковом возрасте. На них есть немного обнаженки и вкупе с денежными переводами… — Адвокат помолчал. — Они подозревают самое худшее. Кто-то по-настоящему хочет тебя прижать. Будь готов, Макен. Пока мы разговариваем, федералы едут к тебе.
Макен выглядел пораженным, прикладывал усилия, чтобы переварить предупреждение адвоката, но в ответ мог только открывать рот.
Лиам поборол собственный шок и вмешался.
— Барнс, это О’Нил. Чем я и Рейн можем помочь?
— Давай сегодня утром я позабочусь о Хаммере. А ты сосредоточься на агентах и поиске оправданий. Они придут к вам домой и в клуб, и все должны покинуть оба помещения. Все, что они посчитают доказательством в их деле, будет конфисковано. Я имею в виду все, что угодно: документы, фотографии, а особенно электроника. Если они спросят, то тебе и Рейн нужно быть готовыми отдать им телефоны, планшеты, компьютеры, доступ к любому сейфу… ко всему.
Другими словами, вся их жизнь будет захвачена, перевернута с ног на голову, облапана и внимательно изучена. Еще одна волна неверия и ярости охватила Лиама, но ради Хаммера, который все еще стоял, не говоря ни слова от шока, он проглотил ее.
— Я позабочусь об этом, — пообещал он.
— Позвони мне, когда они прибудут, — проинструктировал Стерлинг. — У меня будут еще инструкции. Макен, я знаю, что это много. Прямо сейчас я не знаю, как мы выберемся из этой жопы, но обещаю, что сделаю невозможное.
— Спасибо, — Лиам вздрогнул, когда брал телефон из задеревеневших пальцев Хаммера, и завершил звонок.
— Долбанное ФБР? — Хаммер, пошатываясь, прошел обратно в гостиную и рухнул в кресло.
Несколько секунд спустя прозвенел дверной звонок. Он и Макен обменялись взглядами. Это мог быть конец, и оба это знали.
Хаммер поднялся, сильный и несгибаемый, он прошел к двери. Крепко обхватив дверную ручку и резко вздохнув воздуха, он настроил себя набраться мужества, чтобы открыть дверь и встретить свою судьбу.
— Макен? — позвала Рейн за его спиной, стоя на верху лестницы. — Что происходит?
Сильнее сжав челюсти, он повернулся к Лиаму.
— Не дай ей увидеть это.
Лиам был полностью согласен, особенно, когда увидел в окно скопище автомобилей и агентов, только и ждущих, чтобы наброситься.
— Я прикрою тебя. Скоро увидимся. — Дружески похлопав Хаммера по спине, он пересек комнату и поднялся по лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз.
— Что происходит? — Рейн взволнованно посмотрела, как он поднялся, и попыталась проскочить мимо него. — Нет. Этого не может быть…
Лиам обхватил ее за талию и поднял в воздух, благодарный своим родителям, которые встали рядом с его лучшим другом.
— Пусть он уйдет достойно.
— Нет! — закричала она еще громче. — Они не могут его забрать. Макен…
— Прекрати, — потребовал Лиам. — Барнс вытащит его.
Хаммер не повернулся, чтобы посмотреть на нее вновь, и Лиам прижал ее лицо к своему плечу.
— Не смотри. Не усложняй для него все это еще больше.
Рейн напряглась. Он чувствовал борьбу, происходящую в ней. Каждой частицей своего тела она хотела поспорить. А вместо этого она вцепилась в него, погрузив ногти в его кожу.
Лиам поморщился. Боль от царапин его девочки была ничтожной по сравнению с агонией, разлившейся в груди, когда Хаммер открыл дверь.
События быстро приобрели ужасающий оборот.
— Макен Дэниел Хаммерман, у нас есть ордер на ваш арест по обвинению в покупке подростка в целях сексуальной эксплуатации. Повернитесь и расположите руки за спиной, пожалуйста. У вас есть право хранить молчание…
— Лиам?
— Я держу ее, приятель, — заверил он.
— Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.
Хаммер не слушал федералов.
— Позаботься о ней.
Лиам продолжал удерживать лицо Рейн у своего плеча.
— Позабочусь.
Рейн судорожно всхлипывала от хаоса, творящемся в комнате.
— Макен…
— У вас есть право на адвоката… — Агент вывел Хаммера за двери и защелкнул наручники у него на запястьях.
Щелчок прозвучал чертовски зловеще.
Глава 11
У сидящего на заднем сиденье в машине без опознавательных знаков, с руками, неудобно заведенными за спину, Хаммера ныли плечи. Лиам и Стерлинг предупреждали его, но он не был по-настоящему готов к той ужасной реальности, в которой федералы уводят его прочь с руками, пристегнутыми за спиной. Теперь же он пытался заставить себя расслабиться. Он заковывал в наручники многих сам на протяжении многих лет. И они, конечно же, пережили это. Но Макен не был сабмиссивом, и ощущение быть связанным кем-то бесило и унижало его.