— Ключи от моей машины висят на крючке снаружи гаража, — прокричал Лиам вслед их удаляющимся спинам.
Когда Рейн развернулась обратно, она увидела, что Бек уже проглотил все до последнего кусочка. Вытирая рот салфеткой, он откинулся назад.
— Давешние члены клуба… Ник классный бармен. Был им с самого открытия.
— Он всех любит, — запротестовал Лиам. — Не думаю, что он жаждет мести.
— Согласна, — поддержала его Рейн. — А что насчет мастера Карла?
Бек покачал головой.
— Черт, нет. У него синдром Наполеона. Он вечно хорохорится, но у него нет яиц. Кроме того, сейчас он лишь раздражается из-за того, что кто-то отложил его игру с сабой… как бы ее ни звали.
Рейн хлопнула рукой себе по груди и удивилась.
— Ты знаешь имя сабы? Вы хорошо себя чувствуете, доктор?
— Ха! Я просто занят.
— Ты имеешь в виду поглощен, верно? — дожала она. — Может, у тебя на уме что-то большее… с Хэвенли?
Сет нахмурился.
— Эй. Выброси ее из своих грязных мыслей.
— Пошел ты. Можно подумать, твои хоть сколько-нибудь чище. — Бек закатил глаза. — Пайк никогда бы не пошел против Хаммера.
— Никогда, — согласилась Рейн. — Хаммер помог оплатить больничные счета его матери. У него нет причин… У мастера Кноти тоже. Он похож на счастливого садиста.
— Ага. — Бек наклонился. — Знаешь, принцесса, может нам стоит вернуться немного дальше. Что насчет Зака?
Она уставилась на доктора, желая ударить его.
— В самом деле? Тебе нужно было вспомнить о нем?
— Он может быть замешан, — задумчиво произнес Лиам.
— Кто он? — спросил Ривер.
Рейн была чертовски уверена, что не хочет отвечать на этот вопрос. И никто из них также не хотел. Одну, полную дискомфорта, минуту над столом висела тишина. Она поднялась и взяла из холодильника бутылку воды, потому что не могла сидеть и ждать, пока ее унизят.
— Первый у Рейн, — наконец произнес Бек.
— Первый в чем? — Ривер выглядел сбитым с толку.
— Эм. — Плюхаясь в пустое кресло, она закатила глаза. — Парень, который взял мою девственность, понятно? Для него это стало завоеванием. Я не имела значения. Сейчас о нем не стоит беспокоиться.
— Не считая того, что Хаммер выбил из него дерьмо и исключил из клуба на всю жизнь.
— Это не он. — Она покачала головой. — Я в этом уверена.
— Что насчет Габриэля? — проговорил Бек с подчеркнутой медлительностью. — Ты ему нравилась, принцесса. После того, как вы двое провели вместе ночь, он был готов поспорить с Хаммером из-за тебя. Он был слишком маленьким, чтобы победить в кулачном бою, но полон решимости преодолеть любые препятствия, чтобы быть с тобой.
Рейн почувствовала, как глаза всех присутствующих остановились на ней. Она не знала, чей взгляд был более напряженным, Ривера или Лиама.
— Так кто это? — процедил ирландец, его темный взгляд был таким сконцентрированным, что девушка поежилась.
Ага, он не ожидал, что у нее до сих пор имеются секреты.
— Помнишь, когда мы впервые были вместе, ты спросил, как много времени прошло с последнего раза? Я сказала, что прошло два года… Я имела в виду Габриэля. Почему мы внезапно зациклились на моей сексуальной жизни? Это не так важно.
Бек фыркнул.
— Прежде чем появился О’Нейл, случай с Габриэлем стал единственным, когда Хаммер забеспокоился о том, что теряет тебя.
И она мягко отшила Габриэля. Она достаточно хорошо к нему относилась. Секс с ним был намного лучше, чем с Заком. Он был порядочным парнем. Но она прямо сказала, что никогда не полюбит его.
Она это знала, потому что он не был Хаммером.
— Он был разочарован, но не зол, — возразила Рейн. — Макен убедился, что оба моих опыта стали одноразовыми, так что никто из них не был привязан ко мне. Не могли бы мы сменить тему?
Бек открыл рот, но Лиам поднял палец.
— Погоди. Ты хочешь сказать, что до того, как мы переспали, у тебя был секс всего дважды за всю жизнь?
Ее накрыло смущение. Сейчас она не хотела смотреть ни на кого их них. Она скрестила руки и закрыла глаза.
— Да. Можно мы продолжим дальше?
— О, Боже. — Лиам взял ее за руку. — Как же ты меня не напугалась?
Его голос заставил ее посмотреть на него. В ответ она сжала его руку.
— Напугалась. Но я не собиралась позволить этому остановить меня.
Он казался оглушенным, и она не смогла бы назвать момент, когда начала думать о событиях того уикенда, во время которого вначале отдалась Лиаму, а потом Хаммеру. Уикенда, когда она, вероятнее всего, забеременела. Лиам догадался, что она была ужасно невинной, когда он публично предъявил права на ее девственную попку прежде, чем Хаммер окончательно добил ее той ночью, оставив заклейменным, укушенным или ушибленным каждый сантиметр ее тела.
— Ох, девочка… — Лиам выглядел так, словно готов был начать благодарить или извиняться за то, как все вышло. — Не говори этого.
Он вздохнул и подвинул к себе ее тарелку, прежде чем вытянуть девушку из кресла и посадить к себе на колени. — Если бы я только знал…
— Я бы не стала ничего менять. Оставим это. Пожалуйста. — Она снова обратила внимание на Бека. — Есть еще кто-то, кого ты подозреваешь?
Она ничего не могла с собой поделать, когда поймала шокированный взгляд Ривера.
— Хаммер держал мужчин подальше от тебя? В самом деле? Он не…
— Десятки, — перебил Бек. — «Тронешь принцессу — лишишься яиц и членства клуба» стало непреложной истиной именно в указанном порядке. Он следил за ней едва ли не каждую минуту каждого дня.
— Нам обязательно тратить время на этот бесполезный разговор? Это был не Зак. И не Габриэль. Помимо всего прочего, нам надо учитывать, что этот кто-то должен был быть достаточно близко, чтобы выкрасть те две видеозаписи службы безопасности. Кто-то, кто должен знать, что происходило в те два дня. Третье ноября прошло публично, но… — Каждый знал о ее наказании. Даже если они не видели собственными глазами, то вскоре услышали. Но четвертое ноября, непозволительные часы, проведенные с Хаммером… Почти никто не знал об этом. — Если свидетель и вор одно лицо, то правила исключают обоих.
В кухню спешно вошла хмурая Брин, неся в руках пластиковый пакет с конфетами.
— Она права, и человек, стащивший видео, это кто-то другой.
— Так теперь мы ищем двоих? — Лиам сжал челюсти. — Две иглы в долбаном стоге сена?
— Да, сынок. Ваш свидетель по какой-то причине не виден, скрыт. Но сейчас, когда я об этом подумала, я чувствую, что это женщина.
Бек вздрогнул.
— Это действительно сужает поиск. Количество женщин, которых на протяжении многих лет выбешивал Хаммер… не уверен, что смогу сосчитать. Вы можете дать нам еще что-то?
Брин помрачнела.
— Она блондинка. От тридцати пяти до сорока.
Все, сидящие за столом, застонали.
— Последние восемь лет по большей части это и был парад из блондинок тридцати с хвостиком лет. — Бек повернулся к ней. — До Рейн.
Когда она по-настоящему подумала обо всех женщинах, с которыми Макен переспал за все эти годы, в груди появилась боль. Нет, тогда они не были вместе, но он знал, что она к нему чувствовала.
— Нескончаемый парад.
Сет кивнул.
— Так и было, я имею в виду, в Нью-Йорке ему тоже нравились блондинки.
Господи, могла ли эта беседа стать более болезненной?
Лиам потер ее спину и прошептал на ухо.
— Он любит тебя.
Рейн изо всех сил держалась за это.
Бек только покачал головой.
— Скажи вот что, Сет. Ты изучил все к северу. Я — все южнее. Мы могли бы отследить всех блондинок, которых он поимел за последние… три-пять лет.
— Мы можем вернуться к нашему делу? — потребовал Лиам. — Сосредоточьтесь на членах клуба, состоявших в нем с первых дней.
— Первая, кто приходит на ум, это Эрика, — сказал Бек.
— Я ее помню. Это та сука, которая спросила у меня, являюсь ли я сестрой Хаммера и скинула свои трусы прямо при мне, как только он вошел в комнату.
— Удивлен, что ты не выцарапала ей глаза, — Лиам отрезал кусочек запеканки и скормил ей.