Когда они прибыли, солнце уже садилось за горизонт. Находясь высоко над городом, их приватная обеденная ниша была окружена великолепным видом гор цвета индиго и сапфировой воды. Рейн села между ним и Лиамом в мягкой зоне. Хаммеру казалось, словно они перенеслись в какой-то безупречный мир, принадлежащий только им.
Прихлебнув искрящегося сидра из тонконогого хрустального фужера, Рейн отставила бокал в сторону и с удовлетворенной улыбкой посмотрела на бескрайний океан. Хаммер не мог отвести глаз да и рук от нее, так же, как и Лиам.
Когда принесли закуски, она скользнула рукой на свой животик и нежно погладила небольшую выпуклость.
— С тобой все в порядке? — Лиам положил свою руку поверх ее.
Макен же положил свою поверх их.
— Да. Просто думаю. Вскоре в нашем мире появится новая жизнь.
От веса ее слов в горле Хаммера застрял ком. Когда родится их ребенок, он на самом деле будет рядом с ними, а не в гребаной тюрьме. Будет рядом все годы, чтобы направлять и растить их сына или дочь. В отличие от своего собственного, он станет настоящим отцом.
— Если бы шесть месяцев назад кто-то сказал мне, что мы будем состоять в серьезных отношениях с Рейн и станем готовиться к тому, чтобы стать родителями, я бы обоссался от смеха. — Он посмотрел на Лиама. — А ты?
Это едва ли казалось возможным. В последнее рождество, проведенное на кухне у Рейн, они с Лиамом были окружены разбитой посудой, обвинениями и злостью. Через некоторое время после этого у них случилась беспорядочная драка на кулаках на снегу возле домика. Вызванные этим разногласия отодвинулись прочь, когда он вспомнил возвышенное великолепие ночи, которую они впервые провели с Рейн.
Лиам похлопал Хаммера по плечу.
— Это бы поразило меня, приятель.
Сейчас же вероятность всех сверкающих завтрашних дней развернулись перед ними бесконечной лентой. Все, что от них требовалось, это задать ей один вопрос…
Хаммер откашлялся.
— Рейн, если бы ты могла выбрать одного из нас, ты бы согласилась выйти замуж?
— Конечно, но это невозможно. — Она казалась удрученной этим фактом.
— А если бы это было не так, так или иначе? — Лиам взял ее за руку. — Что бы ты тогда сказала?
Глаза ее наполнились слезами, подбородок задрожал.
— Я бы сильно волновалась. Но…
— Никаких но. Просто… Ты бы согласилась. — Хаммер улыбнулся ей. — Верно?
От замешательства она нахмурила лоб, но кивнула.
— Если бы был способ выйти за вас обоих, не выкидывая одного из вас, тогда бы я, конечно же, согласилась.
— Хо-блять-рошо, — прорычал Хаммер.
— Наконец-то, — рассмеялся Лиам, и они дали друг другу пять поверх ее головы.
— Что только что произошло? — Она изогнула бровь, кидая на обоих мужчин требовательные взгляды. — На что я согласилась?
Лиам и Хаммер объяснили ей план.
От ее улыбки у него перехватило дыхание.
— Тогда… да. Да! Но ни в коем случае не до рождения ребенка. Я хочу настоящее свадебное платье, а не то, что могло бы прокатить для беременной.
Хаммеру претило ждать так долго. Взгляд, брошенный на Лиама, сказал ему, что тот чувствует то же самое. Но умоляющее выражение ее лица заставило их уступить. Она согласилась. После этого все остальное было незначительным.
— Хорошо. Давайте по крайней мере назначим дату. — Он вытащил телефон и запустил календарь. — Семнадцатое августа?
Глаза Рейн широко распахнулись.
— Это через десять дней после предполагаемого рождения ребенка.
— Ага. А что не так?
Лиам покачал головой.
— Идиот. Она девять месяцев проходит беременной. И, чтобы родить ребенка, у нее уйдет более пяти минут.
— Откуда я должен был это знать? — сказал Хаммер, подняв вверх руки. — И почему, к хренам, ты это знаешь?
— У меня имеется чертов выводок сестер, помнишь? И они производят детей, словно фабрика кексов.
— О, Господи, — Рейн застонала. — Никогда не называй меня фабрикой кексов, Лиам О’Нейл, иначе ты надолго, очень надолго будешь отлучен от моей груди.
Лиам помрачнел. Хаммер откинул голову и рассмеялся. Боже, как это хорошо вновь слышать смех в жизни.
— Так когда бы ты хотела выйти замуж, прелесть? — Он вручил ей телефон.
Прежде, чем она успела ответить, Лиам зарылся рукой ей в волосы и повернул ее голову так, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Больше никогда не угрожай отлучить меня от груди, саба.
Он проговорил угрозу без нажима… но не совсем.
Рейн хихикнула, затем наклонилась и поцеловала его.
— Моя грудь всегда в вашем распоряжении, до тех пор…
Хаммер скользнул между её ногами. Она застыла.
— Макен, — шикнула она. — Не делай этого здесь, иначе я…
— Кто ставит ультиматумы, прелесть?
Когда его пальцы прошлись по ее промежности, она резко выдохнула.
— Как я уже сказала, грудь для вас двоих.
— Так я и подумал. А теперь назначь дату, пока я не задрал на тебе платье, а Лиам не отшлепал твою грудь перед Богом и всеми присутствующими в этом ресторане людьми, — пригрозил Хаммер и подмигнул.
Рейн негромко пискнула, когда Макен медленно потер пальцем.
— Ум, я не знаю. Дай подумать. — Она повернулась к нему. — Если ты действительно хочешь, чтобы я определилась с датой, то тебе в самом деле стоит остановиться.
Он шумно вздохнул, но убрал пальцы.
— Поторопись.
— Ты чертовски романтичен, — поддел его Лиам.
Она не смогла не рассмеяться.
— Значит, если предполагаемая дата рождения ребенка — седьмое августа…
— У меня предчувствие, что наша кроха появится раньше, — пробормотал Лиам.
Она бросила на него взгляд, вопрошающий, не собирается ли он превратиться в свою мать. Когда он пожал плечами, глаза у нее сверкнули, и на лице расплылась улыбка.
— Ой-ей, Макен. У нее на лице появилось то озорное выражение. Что? — требовательно спросил Лиам.
— Что насчет седьмого сентября?
Лиам вскинул голову.
— Какого черта ты запомнила эту дату, любимая?
— Что? А чем важна эта дата? — Хаммер казался полностью сбитым с толку.
— Видишь? Он действительно не очень хорош во всем этом уси-пуси дерьме, — насмешничал Лиам. — Просвети его.
— Ну… — Она мило занервничала. — В это день Лиам приехал в ЛА. Это стало началом Нас.
Теперь Макен вспомнил.
— Это чертовски уместно. Седьмое сентября. Все твое… эм, ты будешь в состоянии влезть… вот блять. Я не спрашиваю, а просто принимаю, как есть.
Пока они обсуждали детали их свадьбы, принесли еду. В окружении восхитительных блюд они продолжили разговор о дне, когда они «официально» станут единым целым.
Они объелись и покончили с едой, но Рейн настояла, чтобы они съели один десерт на троих. Вскоре вновь появился официант с кусочком чизкейка из маскарпоне с зажжённой свечой в центре. Все остальные официанты собрались возле их стола, чтобы громко, но слегка фальшиво пропеть «С днем рождения тебя».
Задув свечу, Хаммер наклонился к уху Рейн.
— Приедем домой, и ты получишь тридцать пять моих день рожденных шлепков.
Она послала ему пылкий взгляд.
— Теперь мне хочется, чтобы ты был старше.
— Ненасытная девчонка, — усмехнулся Лиам.
Когда наступила ночь, мужчины неторопливо прихлебывали бренди, а Рейн взяла чашку чая. Они любовались огнями города, сверкавшими перед ними. У Макена было ощущение, что она представляла себе церемонию их мечты.
Он уже отмотал вперед их брачную ночь.
Кипящая кровь, биение сердца… Он отбросил салфетку и отодвинул недопитый бренди.
— Пора ехать домой.
— И всем вместе приватно отпраздновать в нашей большой кровати, приятель?
Порочная улыбка растянула губы Хаммера.
— Я думал, твое паучье чутье пропадет, как только уедет твоя мама.
— Я не нуждаюсь в нем, чтобы догадаться, о чем ты думаешь. На твоем лице все написано. На самом деле меня занимают те же самые мысли.