- Я все время чувствовал себя беспомощным, мам, словно пытался догнать свой чертов хвост. Я совершил ошибки, которые чуть не стоили мне самых дорогих для меня людей.
- Ничего из этого не произошло. Я ощущала твою боль все время. Твое беспокойство. Но ты сделал все от тебя зависящее, чтобы выбрать правильный путь. В следующий раз слушай свой внутренний голос внимательнее. - Поднявшись, Брин взяла чайник и наполнила обе их чашки.
- Откуда мне знать, что он прав?
- А откуда тебе знать, что это не так? - парировала она.
Иногда речи матери сводили его с ума.
- Неужели ты не можешь просто шепнуть мне на ушко?
- Я не собиралась вмешиваться, Лиам. Иногда нам никак не обойти препятствия на своем пути. Мы не можем пройти ни под, ни над ними. Единственное, что остается, это прокладывать себе путь прямо через них. Для Билла настало время умереть, а Рейн должна была победить его. Многие годы мне приходилось принимать трудные решения, потому что видеть вещи не означает, что я могу их предотвратить. Я должна была позволить этой пьесе идти своим чередом.
- Но отец Рейн…
- Получил то, что заслужил, а твоя девушка настоящий боец. Она зубами и ногтями боролась за всех вас и за будущее, что могло бы у вас быть. А если бы я вмешалась, то могла бы изменить все.
- Так чем же отличается данная ситуация? - спросил он устало.
- Макен пожертвует собой ради вас двоих, если вы не остановите его, и никто из вас не проживет ту совместную жизнь, которая у вас должна быть. Любовь, что царит между вами, она особенная. Все вы очень долго шли к ней. Я знала, что тебе предстоит что-то особенное с тех пор, как ты был малышом. Теперь ты находишься там, где и должен быть, сынок. С людьми, за которых должен держаться вечно. Используй все, что у тебя есть, чтобы бороться за это.
- Я не знаю, что мне делать, мам. Я не могу идти против закона.
- Подумай об этом, а я знаю, что ты будешь делать это. Ты найдешь выход. Будь опорой для Рейн и Макена. Вместе вы сможете найти то, о чем другие лишь мечтают.
Он пристально смотрел на свою чашку.
- У меня нет выбора. С тех пор, как познакомился с Хаммером, я понял, что он брат, которого у меня не было. А Рейн… когда я впервые поцеловал ее, это было так ярко, мам. Оглядываясь назад, я вижу, что моё нутро пыталось сказать мне, что она была предназначена мне. Забавно.
Брин улыбнулась.
- У нас с твоим отцом было что-то похожее. В тот момент, когда его губы коснулись моих, я поняла, что думаю: «О, а вот и ты. Я тебя ждала». Знакомо?
- Да. Даже, когда думал, что должен покинуть их, я не смог. С тех пор, как мы с Хаммером разделили Рейн, я стал самым счастливым человеком на свете. А то, что есть между нами сейчас… находится за пределами этого счастья. И я, не задумываясь, сделал бы это снова.
На ее губах заиграла улыбка.
- Перед твоим отъездом в отпуск, в Нью-Йорк, я говорила тебе, что у тебя начинается новое приключение.
Так и было. И несмотря на то, что временами все было неопределенно, его мама всегда была права.
Следующим утром Хаммер поднял тяжелые веки, чтобы обнаружить, что зарылся лицом в шею Рейн, а рукой обнимал ее бедро. Он неохотно отодвинулся от нее, поднялся и смотрел, как они с Лиамом кучкуются в любовный кокон. По крайней мере, Хаммер знал, что, если он не сможет отбиться от обвинений Ривера, без него они выживут.
На самом деле, он уже разработал план, как осуществить это.
Принимая душ и бреясь, он готовил себя к предстоящему тяжелому дню. Хаммер доверял Стерлингу Барнсу, но дураком не был. Он последовал совету Дина Гормана и почистил дом. Хорошо, почистил тематическую комнату. Ничто в доме не сможет очернить его, но чистка до скрипа может означать разницу между тюрьмой и свободой.
После того, как облачился в костюм и галстук, Хаммер усилием воли покинул спальню и направился вниз по лестнице. У дверного проема в кухню, с чашкой кофе в руке, его ожидала Брин.
- Спасибо за твое знание, что я нуждаюсь в этом. - Он выдавил смешок.
- Будь уверен, это не все, что тебе нужно. Я знаю, ты думаешь, что для любящих тебя людей будет лучше, если ты отступишь. Но это неправда, Макен. Борись за свою семью и найди свой путь.
Хаммер проглотил жидкий кофеин.
- Я просто надеюсь, что мой путь не приведет в тюрьму.
- Все меняется, но я советую тебе поглядывать, что у тебя за спиной, - она похлопала его по щеке.
Хаммер уже догадался, что кто-то держит за спиной нож. Ему необходимо прийти к чертовому решению, кто же держал за рукоятку.
- Приму во внимание. Спасибо за все. - Он поднял чашку, чтобы выпить остатки.
- Мне нужно идти.
Хаммер приложился губами к виску Брин, затем вернул ей чашку, взял ключи и ушел.
По пути в «Темницу» он позвонил Беку, который взял трубку после первого же гудка.
- Все в порядке?
- На данный момент. Сможешь через час встретиться со мной у «Темницы»?
- Ага. У меня был забит весь день, но, похоже, операцию могут отменить.
- Мне нужно всего десять минут. Можешь привезти с собой пустую сумку для игрушек?
- Если ты вычищаешь свои тайные запасы и желаешь отдать в пользование свое имущество, то спасибо, не нужно.
- Я не собираюсь передавать тебе что-либо, что нужно стерилизовать, обещаю.
- Можешь довериться мне, Макен, - голос Бека прозвучал серьезно. Он понял.
- Знаю. Спасибо.
После звонка Хаммер добрался до «Темницы» и назначил встречу со Стерлингом через два часа. Затем прошерстил свои гаджеты, сохранив документы и фотографии на флэшке. Когда он стер любые следы Рейн со своего компьютера, в груди у него образовалась пустота, но он отказывался делить с кем-либо личные мгновенья. К счастью, ему никогда не придется стирать ее из своего сердца и души.
Проделав то же самое со своим телефоном, он очистил память на всех гаджетах и вернул их к заводским установкам. Оставалось надеяться, никакими технологиями правоохранительные органы ничего не смогут восстановить или воссоздать.
Затем он погрузился в свои бумажные файлы, извлекая любые документы, касающиеся Рейн, имеющие отношение к периоду до ее восемнадцатилетния и которые могли очернить его: платежи, медицинские данные, согласие, которое он составил и заставил подписать Билла Кенделла, как только Рейн пришла жить в «Темницу». Из своего сейфа он достал квитанции по денежным переводам ее отцу вместе с оригиналами фотографий, где она была запечатлена, избитая этим говнюком.
Сложив все это в коробку, Хаммер спустился в холл и направился в бывшую комнату Рейн. Ее присутствие все еще ощущалось. Если бы он закрыл глаза, то мог бы почувствовать ту девочку, которой она была до тех пор, пока зрелость, секс и любовь, которую они разделили с Лиамом, не изменили ее.
Разбросанные фотографии все еще лежали на комоде, где их оставил Ривер. Хаммер со злостью собрал их, прерываясь, чтобы рассмотреть снимок Рейн на кухне, в первый раз выпекающую для него свои знаменитые яблочные маффины. Откусив кусочек, он дразнил ее, закрывая рот и гримасничая, словно она накормила его ядом. Когда же на лице у нее отобразился ужас, он задохнулся от смеха. Она показала ему язык, и, поймав этот момент, он сфотографировал его на свой мобильный.
Горько-сладкая улыбка появилась на его губах.
- Она так и не перестала показывать тебе язык.
Правда, но он ни за что бы не променял ни одного дня ее нахальства и обожания. Или удовольствия, что она привнесла в его жизнь.
Просмотрев остальные фотографии, он задержался на той, что сделал через неделю или две после ее появления в Темнице. Настороженное выражение ее лица причинило Хаммеру боль. С тех пор он делал все возможное, чтобы дать Рейн приют, изгнать ее демонов и помочь расцвести. Его девочка проделала долгий путь. В груди у него распустилась гордость.