С таким же успехом она может разрушаться и дальше…
Грязно выругавшись, он ударил снова, уничтожая крупицы надежды и покоя в осколках вокруг машины.
Затем Хаммер обратил свою разъедающую, словно кислота, ярость на капот сверкающего автомобиля. Вновь и вновь он опускал инструмент, долбил по крыше, по панелям, перед тем, как переключиться на новое нетронутое место, до тех пор, пока не оставил вмятины на каждой видимой поверхности. И, тем не менее, он продолжал ругаться и сыпать проклятьями, давая волю буре негодования и паники.
Почему он не может просто сделать то, что должен, чтобы спасти их будущее?
Внезапно дверь гаража распахнулась. Он вскинул голову на звук. Громко топая, к нему направлялся Лиам, не вооруженный ничем более, кроме хмурого взгляда.
Не говоря ни слова, он выдернул монтировку из рук Макена и отбросил ее в сторону, прежде чем притянуть его в сокрушительные объятия.
- Что, блять, ты по-твоему творишь, ты, глупый сукин сын? Ты не покончишь с собой ради нас! Я говорил тебе это.
Прежде, чем тот смог ответить, Лиам нанес удар по челюсти Хаммера. Он не почувствовал боли, только страдание, что ощутимыми волнами расходилось от друга.
Затем он дернул Макена обратно в объятия и с диким криком сжал его.
- Ты, чертов дурак! Рейн тебя любит. Я тоже люблю тебя. Иисусе, Макен. Более того, ты нам нужен. Каким, блять, образом, твое самоубийство или побег помогут ситуации?
- Это единственный способ спасти вас двоих, ребенка… меня самого. Неужели ты этого не понимаешь? - выдал он скрипучим голосом. – Наши жизни, все жизни, на суде вынесут на всеобщее обозрение. Рейн… О, Боже. Ей придется снова пережить все то насилие, которое учинил над ней ее отец, или признать, что ей нравились все те грязные и грубые вещи, что я делал с ней в комнате, полной гребаных незнакомцев. Я не хочу ее унижения, ради спасения своей задницы. Я слишком люблю ее. И тебя. Я не могу…
- Ты идиот! Неужели ты на самом деле думаешь, что Рейн и я настолько эгоистичны или слабы, что не стерпим чего-то, лишь бы ты остался с нами? Нам плевать на мнение остальных. Иисусе, чувак.
- Эти членососы оставят нас без сил, - он делал ударение на каждом гребаном слове. - Они лишат нас контроля. Я не проведу следующие тридцать лет в проклятой тюрьме. Я сойду с ума, если больше не смогу снова обнять вас. Или нашего ребенка! Позволь мне покончить со всей этой неразберихой на собственных условиях. Это единственный способ сделать, как лучше, для тебя и…
Дверь гаража вновь распахнулась. Вошла Брин со штанами в руках.
- Думаю, твоим яичкам здесь немного холодно, сынок.
- Я в порядке, - выпалил Лиам, но потянулся к штанам.
Она закатила глаза.
- Вы прервали мой крепкий сон вспышками злости, которые, словно молнии, обрушивались на комнату. Так что я пришла, чтобы принести штаны и сталкивать ваши упрямые головы друг с другом до тех пор, пока не вправлю вам мозги.
Развернувшись, Брин пронзила Хаммера свирепым взглядом.
- Что, к дьяволу, ты пытаешься доказать, мистер? Думаешь, что, разбив сердца своим любимым, ты поступишь верно, так? Ха!
Внезапно взгляд Лиама скользнул поверх плеча Хаммера.
- Что за… мам?
Рот Брин дернулся, и она понимающе кивнула сыну.
- Теперь ты ее тоже видел, да?
- Кого? - Рейн? Хаммер обвел взглядом весь гараж, но не смог найти ее. Он был чертовски уверен, что не хотел, чтобы она видела, что он развалился на части подобным образом. - Что происходит?
Лиам проигнорировал его.
- Нет, но я чертовски хорошо чувствую ее.
- Кого? - Хаммер бросил взгляд поверх своего плеча на точку, куда смотрели Брин и Лиам. Он ни черта не видел.
- Джульетту, - пробормотал Лиам.
Внезапно Хаммер не смог дышать.
- Что?
- Она стоит прямо рядом с тобой, Макен, - мягко проговорила Брин. - И она чертовски разъярена. Женщина кричит на тебя.
Его плечи сгорбились.
- Конечно. Не сомневаюсь, она годами злилась на меня.
- Нет. - Брин покачала головой. - Ты убедил себя в том, что подвел ее, и с головой погрузился в это чувство вины. Она не винит тебя. А злится из-за того, что ты думаешь о том, чтобы покончить с собой. Она кричит, чтобы ты остановился.
Хаммер потер рукой лицо, пытаясь уложить в голове факт того, что Брин якобы видит его умершую жену в этом чертовом гараже в три утра. Иисусе, он и подумать не мог о подобном, когда спускался по ступеням.
Конечно же, Брин была хитрой. Быть может, она придумала “визит” Джульетты, чтобы помочь ему освободиться от чувства вины и убедить его остаться.
- Тебе не нужно придумывать причины, чтобы заставить меня задуматься. - Хаммер тяжело вздохнул.
- В тебе так мало веры, - фыркнула Брин. - Помнишь свою брачную ночь? Ты так торопился попасть с ней в постель, что сломал мизинец о кроватный остов?
- Откуда… - Он заморгал. Брин никоим образом не могла этого знать. Он никогда не рассказывал Лиаму эту историю.
- Мне сказала Джульетта, - объяснила Брин. - Она хочет, чтобы ты знал, что она здесь.
Хаммер стоял, неподвижный, ошеломленный. Его бывшая жена на самом деле пришла с того света с каким-то долбанным сообщением для него?
- Да. Она требует, чтобы ты не совершал ту же ошибку, что и она. - Брин скрестила руки в жесте упрямства.
- Это была не ее ошибка. Я довел ее до самоубийства, - возразил Хаммер. – В этом вся разница.
Брин ткнула его в грудь.
- Смерть это смерть. - Она помолчала, словно давала своим словам впитаться в мозг Хаммера. – Она хочет, чтобы я сказала тебе, что она сожалеет, что ранила тебя так сильно и не сказала тебе правду.
- О чем? О ребенке?
- Обо всех тайнах, что у нее от тебя имелись. - Брин покачала головой. - Их так много. Джульетта отказывалась идти дальше все эти годы, потому что желала исправить то, что было.
- Я тот, кто толкал ее на нарушение своих пределов. Продолжал подталкивать к краю вновь и вновь до тех пор, пока она наконец не упала.
- Нет. - Брин взяла его за руки. - Отпусти ее, Макен. Вы причинили друг другу достаточно горя. Ее смерть никогда не была твоей виной. У Джульетты были собственные проблемы. Она страдала от депрессий и шизофрении прежде, чем встретила тебя. Она ни разу не призналась тебе, что дважды пыталась покончить с собой в подростковом возрасте. Ей было стыдно, и она не хотела тебя отпугнуть.
Сердце Хаммера остановилось.
- У нее были попытки суицида прежде?
- Да. Она держала все это в себе, как и сильнодействующие лекарства, выдаваемые по рецепту, которые принимала, чтобы регулировать химические вещества в мозгу. Но, узнав, что забеременела, она перестала принимать что-либо из-за риска для ребенка.
- Что? - Хаммер пытался уложить это в голове. - Почему она мне не сказала?
- Ох, потому что была больна. Без лекарств она изо всех сил старалась отличить воображаемое от реального. - Выражение лица Брин молило его о понимании.
- Она должна была сказать мне о ребенке. Или она думала, что это также было выдумкой? - ругался Хаммер.
- Она плачет, - Брин нахмурилась.
- Я чувствую ее, приятель, - подтвердил Лиам. - Ее гложет то, что она причинила тебе так много боли.
- На девять гребаных лет я погряз в этой долбанной вине. Прекратил общение со своим лучшим другом, чтобы не приходилось… - Хаммер замолчал и подобрал с пола монтировку.
Лиам вновь выдернул ее из его рук и пригвоздил прищуренным взглядом.
- Я знаю, почему ты отдалился от меня, Макен. Но за последнее время у нас было очень много проблем, чтобы наверстать упущенное, так? Не это ли лучшая жизнь, о которой мы когда-либо мечтали?
Хаммер покрутил слова Лиама в голове. Сожаление, печаль, так много грусти - все это душило его, сметая прочь защитные барьеры.
Он сгреб Лиама в объятия.
- Иисусе, мне так чертовски жаль.
- Знаю. Мы в порядке, ты и я. - Он похлопал Макена по спине. - Джульетта хочет еще что-нибудь сказать, мам?
- У нее есть послание и для тебя, сынок. - Взгляд Брин смягчился. - Перед тобой она тоже извиняется. Ты ни в чем не виноват. Она и тебе солгала. Это был ребенок Хаммера, любимый.