Противоречия раздирали Мелиора. Он любил творца, и это мешало ему действовать. Но он хотел действовать и доказать своё первенство, ведь теперь это стало единственным смыслом его существования. Мелиор уже не понимал, как он жил раньше сытый и спокойный. Ему казалось, что он был в рабстве, а теперь стал свободен. Но! Как он не старался освободиться от условностей Создателя, как он не старался оставить в сердце только одно желание быть первым, и безусловное стремление к большему. Он всегда сталкивался с внутренним противостоянием. Оно было не значительным, маленьким, и не сильно беспокоило Мелиора, но он чувствовал, что в любую минуту произойдёт взрыв и мощная взрывная волна унесёт в никуда его планы и мысли. И Создателю стоило только захотеть, но он отчего‑то не вмешивался.
Мелиор осознавал силу любви, и боялся, что под действием этого дурмана забудет о своих мечтах и начинаниях. Он так же знал, что и смертные не устоят перед этой безграничной мощью, не реагирующей на аргументы из вне, и отрицающей доводы разума. Совершенно бесконтрольное чувство, являющееся основой вселенной созданной Творцом, и не подвластное искушениям, которые служили для Мелиора инструментами контроля.
Любовь стала угрозой его планам.
Но, не смотря на отрицание этого чувства, он сам был жертвой любви, только в отличие от смертных бежал прочь от этого неё. Любить — означало отказаться от намеченного пути, а этого Мелиор допустить не мог.
Страх Мелиора не устоять перед чувством к Создателю, усиливался страхом потерять контроль над разумом смертных, и он боялся, что люди будут любить, ведь контролировать влюблённых так же сложно, как черпать решетом воду.
Мелиор не мог уничтожить любовь, ведь правила Творца распространялись на всю вселенную, а значит и на его мир, являющейся неотъемлемой его частью. Мелиор не мог создавать, он мог лишь манипулировать тем, что уже создано, и тогда он расщепил всеобъемлющее чувство и перемешал в умах смертных: любовь ко всему сущему, эгоизм, тщеславие и ненависть. И тогда они стали путаться.
Мир Мелиора стал жить по иным законам. Они не отличались от законов Создателя, но разобраться в их применении стало невозможно.
Так влюблённый юноша, осознавший, что девушка, которую он полюбил, не отвечает взаимностью, мог возненавидеть её и причинить много страдания и горя, если она не пожелала остаться с ним. Чувство ревности, или сумасшедшее чувство собственничества могли лишить его разума.
Юноша испытывал нежность к девушке, хотел заботиться о ней, отдавать, но вместе с этим он испытывал жалость к себе, чувство обиды из‑за отказа, и ненависть к тому, кого она может ему предпочесть. И всё это наваливалось на него как огромный снежный ком, который невыносимо выдержать.
Влюблённый юноша, раздираемый изнутри противоречивыми чувствами, постоянно, слушая нашептывания Мелиора, склонялся к его ценностям. От этого он уже не мог понять, что у его возлюбленной, так же как и у него есть свобода выбора. Он не хотел, что бы она была свободна, он хотел, что бы она принадлежала ему полностью. Ему было плевать, на её желания и на её интересы, если он не станет единолично обладать ею. И Мелиор был этому рад!
Тот, кто всё же добился своего, и безраздельно владел возлюбленной, заводил с ней детей. Любовь к детям отличалась от страсти к своей половинке, она была менее эгоистична, но более тщеславна. От этого, родители могли разразиться дикой яростью из‑за малейшего несоответствия ребёнка их ожиданиям. Они так мало обращали внимания, на желание юной личности, безжалостно уничтожая её индивидуальность, топча её чувства и подчиняя её волю своим замыслам. Они хотели, что бы их дитя стало таким, каким они хотят его видеть.
И это делалось не специально, а вследствие той же неразберихи в умах смертных. Любовь к ребёнку и страх за своё спокойствие, боязнь, что дитя будет доставлять массу хлопот, и не дай бог скомпрометирует их в глазах окружающих: эти мысли конфликтовали в их головах, а, слушая бесконечный шёпот Мелиора, родители склонялись к его принципам. «Я тебя породил — я тебя и убью», — стало практически девизом всех семей. И Мелиор был этому рад!
Смертные престали отличать любовь от других чувств и наслаждались лишь тогда, когда объект их любви выполнял, то, чего хотят они, в противном же случае они страдали, и были готовы на месть, насилие, клевету, и оскорбления. И Мелиор был этому рад!