Бездна не такая уж и бездна - метров десять. Четыре метра до воды и пять-шесть метров в глубину. Однако вода настолько прозрачна, что создает эффект лужи поверх устилающих дно валунов. Даже имея четырехметровую фору высоты, донырнуть до камней - надо постараться. А все равно жутковато.
Чуть правее промелькнули визжащие дети, весело оседлавшие надутые камеры грузовиков. У этих ихтиандров счастья без меры, дай им волю, будут плескаться от рассвета до заката. Ну, ничего, еще пара недель и закончу затянувшиеся почти на год каникулы.
Бах!- Бульк!
Спугнув стайку мелких рыбешек, воды залива принимают разгоряченное тело в свои объятия. Звуки гаснут и гипертрофированно растягиваются. Над головой качаются черные бублики автомобильных камер со свисающими с них детскими пятками.
Нирвана.
Жаль ненадолго, чуть солоноватая вода выталкивает инородное тело на поверхность. А тело уже не против, набрать полную грудь свежего воздуха.
Хорошо.
У залива свой распорядок. За ночь горная речка наполняет залив холодной водой. Я не поленился встать затемно, замерить температуру, +18°. К полудню вода прогревается до +23-25°. Плескаться самое оно. Вечером уже +28°. Но самый пик наступает после заката, когда стекает вода, выбравшая тепло прокаленных за день гор. В это время вода теплее окружающего воздуха. А водоросли, подобно лишайнику покрывающие дно, слегка люминесцируют. Чуть за полночь эффект сходит на нет. Причем биолюминесценция наблюдается только в заливе, ни в океане, ни в реке подобного не замечено.
Бах!
- О!?
Бах!
- "Гладкий 16 калибр. Похоже, пастухи кого-то отвадили от стада", - вяло констатирует разомлевшее сознание.
Бах! - Бах!
- "Дуплетом уже ближе к нам 12 калибр. Как раз там, где семейство вождя и "робинзоны" расчищают поле в ложбине между холмов", - сознание все также спокойно, но тело гребет к берегу, обгоняя детей на камерах.
Бах!-Бах!-Бах!
Между выстрелами из чего-то автоматического, хотя почему из чего-то, это может быть только АК, отчетливо слышно басовитое тявканье Ларса.
Бах-Бах!
Опять короткая очередь из АК. Это Олег - его почерк.
- Ден, к тебе гость из местных! Встречай! - хрипит рация голосом Олега.
Шерсть на загривке Мухи встала дыбом. Возбужденные щенки бестолково сгрудились под мамкиным пузом с отвисшими сосками. Из-под мамкиного пуза мы хоть кого загрызём. Р-р-р-р-р!
Обозначая местоположение незваного гостя, над широкими зонтиками крон нарезает круги неугомонный птиц.
На склоне холма мелькнула крупная рыжая тень, качнулись и затрещали ветки. Похожий на львицу, крупный представитель местных кошачьих. Метр в холке, весом явно за центнер, какой-то весь примитивно-нескладный - как тупиковая ветвь эволюции. Под заляпанным кровью, коротким рыжим с подпалинами ворсом перекатывается бугристая мускулатура. Судя по виду, зверюга, чистый спринтер, способный подкрасться и взорваться на короткой дистанции или напасть из засады. Однако длинные забеги явно не про него. Такие экземпляры мне пока не встречались.
На гребень холма выскочил запыхавшийся Ларс. Зверь замер, выгнув плоскую морду назад. Самое время стрелять.
Служившая верой и правдой, СВД ушла на покой и висит возле моего гамака в брезентовом чехле. СВД отличный девайс для боя, но как же я с ней намучился за время приключений в горах. Тяжеловата, неразворотиста, все время норовит за что-то зацепиться. И как-то сама собой сменилась на затрафеный у цыган болтовой "Винчестер" в калибре 30-06. Легкий, разворотистый, убойный (даже слишком), как зенитка.
А что магазин маловат, и вообще запас патронов в данном калибре неполных две сотни. Так я из него больше двух раз подряд стрелял всего раз, если не считать пристрелки, потратив за все время шесть патронов.
Бах!
Словно заколдованный зверь припал к земле, пропуская смертоносный свинец над собой. И неловко дернулся в сторону, все-таки я не совсем промазал, пуля чиркнула зверя по загривку. Но тут же вскочил, затравленно оглянувшись по сторонам, рванул к обрыву.
А говорят, кошачьи не плавают (ягуары так весьма охотно). Оставляя за собой бледно розовый след, сиганувший в залив подранок медленно и печально - прям как Чапай в известном фильме, загребал к противоположному берегу.
Что-то Птиц разбушевался. Он, или она, это пока неясный вопрос, конечно птица наглая, но не задиристая. А тут прямо как кровника встретил. Хотя, может именно так оно и есть.
- Папка стреляй. Или дай лучше я, - просипел сына, прилаживая мелкан на камне.
- Не промажь, упреждение бери, - подсказывает безоружная Ритка.
- Знаю я, - отмахивается сына.