Мастер оружия легко повернулся и блокировал выпад, как будто мечи все это время уже были у него в руках.
Закнафейн вполне мог ринуться вперед, поскольку оказался в более выгодном положении. С его опытом он мог заставить Аратиса Хьюна пятиться до самого конца.
Но… что-то здесь было не так.
Он не стал атаковать.
Это еще не ловушка.
Глава 18. Известные ему слова
Жрица Мез’Баррис Армго с балкона просторного фамильного особняка смотрела на запад. Если не учитывать внеуровневых пространств в других могущественных Домах, преимущественно Ксорларринов и Бэнров, Дом Баррисон Дел’Армго был крупнейшим сооружением во всем городе, явно не соответствующим его статусу.
Несмотря на такой простор, Мез’Баррис оставалась все в том же кресле, из которого смотрела, как уходят боевые группы Армго. Сейчас она с тоской следила за Нарбонделем и его постепенно исчезающим свечением над той самой улицей, где Утегентель скрылся из вида.
Ей больно было видеть, как он отправляется туда, где ждет этот грозный Закнафейн До’Урден, да еще в компании этой некомпетентной дурочки Даб’най. Как могла мать отправить его с ней? Почему не с Мез’Баррис?
Конечно, рядом с Утегентелем был сам Парснальви, маг Дома, имевший при себе магический предмет, обладавший единственной особенной способностью, но все же…
Порой молодая многообещающая жрица Мез’Баррис просто не понимала свою мать.
Она задержалась на этой проблеме ненадолго, поскольку мысли вновь занял облик Утегентеля, мастера оружия Дома. По рождению он не принадлежал к роду Армго. Мез’Баррис могла только догадываться о его происхождении, хотя была уверена, что он не чистокровный дроу. Это уж точно! Рост этого мужчины значительно превышал шесть футов, а этим могли похвастаться лишь немногие женщины-дроу. И он был сильнее женщин – что тоже редкость для дроу – и скорее всего, был сильнее всех темных эльфов в этом городе. Мужчины не могли с ним справиться даже с помощью магии, и женщины – тоже, несмотря на физические усовершенствования и получившие благословление Ллос заклинания.
Его отличали не только рост и сила. Мез’Баррис охватывал трепет от одной только мысли о нем, одетом в прекрасные черные доспехи и с могучим черным трезубцем в руке – броня и оружие, достойные мастера оружия благородного Дома.
Достойного даже Дома Бэнр, поскольку именно такого положения в скором будущем надеялась достичь Верховная Мать Сулез для Дома Баррисон Дел’Армго.
Никто не сомневался, что в этом возвышении большую роль сыграет и Утегентель, быстрый, сильный и неуязвимый. В нем было нечто особенное, и даже растущая слава Закнафейна До’Урдена бледнела перед реальностью Утегентеля. Он был насыщен энергией слишком мощной для его смертного тела, и Мез’Баррис казалось, что при движении от него летят искры жизненной силы, они покалывают и пощипывают ее кожу подобно маленьким молниям. И этот мужчина с широкой грудью и плечами, толстыми руками, перевитыми мышцами, двигался легко, словно танцор, и всегда был легок на подъем.
Да, он был не просто мужчина, не обычный смертный, и Мез’Баррис чрезвычайно радовалась тому, что ее мать не выбрала Утегентеля своим партнером. Рада и потрясена, поскольку Верховная Мать Сулез требовала, чтобы никто не совокуплялся с этим мужчиной, кроме Мез’Баррис. Да, конечно, время от времени она сдавала его напрокат для продолжения рода, как, например, было с Верховной Матерью Мэлис, родившей от него эту тварь Бризу, но Мез’Баррис это не беспокоило. Она не испытывала ревности к тем, кто платил за этот великолепный экземпляр.
Мез’Баррис относилась к этому спокойно, как и к поддразниваниям других жриц, как в своем Доме, так и в городе.
– Как ты можешь быть с мужчиной, который сильнее тебя? – спрашивала почти каждая из них с искренним испугом. – Это неестественно! Ты уверена, что не предпочитаешь женщин в своей постели?
Мез’Баррис была уверена. Да, это необычно, почти неслыханно, чтобы женщину дроу привлекал физически превосходящий ее мужчина, но Мез’Баррис не могла игнорировать сильнейшего возбуждения, когда он поднимал ее на свои бедра, держа на весу, и овладевал ею, никогда не испытывая усталости. Он раскачивал ее словно ребенка, но он отлично знал, как надо раскачивать!
Он терпела их издевки и только улыбалась в ответ, никогда не раскрывая им истинную силу ее возлюбленного и возбуждения, которое он в ней пробуждал и которого – она не сомневалась – не испытывала ни одна из них.
До того как лицо Аратиса превратилось в маску ярости, Закнафейн успел заметить в нем вспышку удивления.