Немногие воины-дроу решились бы применить этот прием в реальном бою. Слишком легко было зацепить ножны кончиком меча или замешкаться и не успеть отразить атаку неприятельского клинка. Однако Закнафейн способен был выполнить его так же быстро, как и перекрестное извлечение, и мастера оружия вполне удовлетворяло выражение на лицах его несостоявшихся убийц.
Он почти слышал, как, падая замертво, они задаются вопросом: «Как?..»
Клинки еще несколько раз вылетали вперед, вращались, парировали, кололи, а затем снова возвращались в ножны.
Закнафейн удовлетворенно кивнул, вытер лежавшим рядом полотенцем вспотевшие ладони и сделал глубокий успокаивающий вдох.
Затем настала очередь извлечения мечей прямым движением: он просто брался за рукояти и поднимал руки вверх для вертикального блока, кончики клинков при этом смотрели в пол.
В этом варианте извлечение было самым первым движением, только первым, а после осуществления блока один или оба меча надо было быстро перехватить в более удобное положение.
Вот здесь-то, в первые мгновения схватки, Закнафейн отличался от большинства воинов. Этот прием извлечения был самым быстрым и простым – в нем отсутствовали повороты и толчки, – а потому мог оказаться эффективным при неожиданном нападении или выпаде.
Но в то же время прием затруднял любые импровизации, поскольку оба меча брались обратным хватом.
Закнафейн видел немало способов это изменить, но проиграть ситуацию в голове было, конечно, легче, чем осуществить ее на практике.
– Тысяча тысяч раз, – прошептал он, многократно пытаясь осуществить новое продолжение движений после извлечения.
Эти слова, напоминающие о тренировке мышц постоянными повторениями, стали его мантрой, и никаких сокращений и облегчений не допускали.
– Тысяча тысяч раз, – повторил он, потеряв контроль над левой рукой и выронив меч.
Нисколько не смутившись, он поднял меч и вложил в ножны, потом глубоко вдохнул и продолжил отрабатывать извлечение обоих клинков.
Едва правый меч полностью вышел из ножен, он разжал пальцы – совсем чуть-чуть, позволив клинку выскользнуть под собственным весом, – чтобы тут же перехватить тем же обратным хватом, но уже на режущем махе вниз и назад.
Это получалось легко.
Левой рукой он взялся за рукоять сверху только указательным и средним пальцами, а безымянный палец и мизинец расположились ниже, у самого перекрестья. Лезвие пошло вверх из ножен, и в этот момент Закнафейн ослабил большой палец и нажал двумя нижними, изменив таким образом инерцию подъема, так что лезвие повернулось наружу и вверх, потом еще вверх, и оказалось вниз кончиком, когда его рука ушла назад, за плечо.
Клинок развернулся вправо относительно Закнафейна и, даже направленный вниз, должен был отразить нападение сзади.
Для наблюдателя это был красивый и быстрый маневр, но Закнафейн, разочарованно заворчав, не закончил последние движения и выпустил меч, улетевший вправо и со звоном упавший на пол.
Он не смог достаточно крепко восстановить хватку на рукоятке, чтобы отразить хотя бы удар ребенка, и это с тремя дополнительными движениями, необходимыми для завершения контрудара.
Повторить.
Джарлакс и юный Дайнин До’Урден увидели Закнафейна, когда мастер оружия, стоя к ним спиной, занимался боевой практикой в тренировочном зале Дома. Его левая рука взметнулась высоко вверх, меч сделал оборот, опустившись за спиной воина и, не останавливаясь, вывернулся вперед; меч в правой руке внезапно нанес колющий удар назад сразу за пролетевшим клинком левой руки.
Джарлакс, наблюдая за окончанием упражнения, жестом призвал Дайнина остановиться и помолчать, а Закнафейн тем временем подбросил левый меч, изменяя захват, и ударил назад почти теми же движениями, какими извлек из ножен правый, и повторил колющий удар, а потом довольно неловко развернулся, не скрывая своего разочарования.
Он увидел посетителей и мгновенно выпрямился.
– Что ты здесь делаешь?
– Я пришел по делу к Верховной Матери Мэлис, – честно ответил Джарлакс, – и решил посмотреть, как поживает мой друг в эти, возможно, последние для него дни.