Глава 7. Покровы сброшены
Неровными шагами и не совсем по прямой Закнафейн покинул «Гниющий миконид» лишь поздно ночью.
Джарлакс наблюдал его уход от стойки бара и понимающе улыбнулся, когда Закнафейн слишком резко шагнул в сторону от дверного косяка, о который только что довольно тяжело опирался.
Лидер наемников неторопливо допил свой напиток и тоже вышел. Оказавшись снаружи, он прошел вдоль здания, обогнул угол и вышел в переулок, где происходил поединок. Там, в строго определенной точке, он воспользовался «портативной дырой» и вернулся в здание, в комнату, где, как он знал, в этот момент никого не было. Затем он использовал заклинание из кольца на левой руке и, став невидимым, выскользнул через открытую дверь комнаты, неслышно пересек холл и вдоль стены пробрался через общий зал, чтобы снова выйти из таверны.
Джарлакс прибавил шагу и быстро помчался в том направлении, куда, как он знал, должен был уйти Закнафейн. Этой ночью на крышах не было агентов Дома До’Урден, охраняющих мастера оружия.
Разум подсказывал Джарлаксу, что волноваться не о чем. Закнафейн с его тренировками и периодическими гонками по стенам и крышам, даже изрядно накачавшись спиртным, мог ускользнуть от кого угодно – в конце концов, сколько раз он бродил по Брерину в одиночку? Но по какой-то причине, возможно, благодаря подсознательно замеченным деталям, у Джарлакса покалывало кожу выбритого затылка.
Он несся со всей скоростью, на какую был способен, а магические сапоги делали его шаги абсолютно бесшумными. Джарлакс считал, что уже догоняет Закнафейна, как вдруг заметил еще кого-то, кто стоял лицом к переулку, где должен был появиться Закнафейн, и читал заклинание.
Джарлакс подбежал к ближайшему зданию, прикоснулся к эмблеме Дома Бэнр, подаренной ему самой Верховной Матерью, и, подпрыгнув, взлетел на самую крышу. Медленно и осторожно перебравшись на другую сторону, он заглянул в переулок.
Там неподвижно стоял Закнафейн.
Совершенно неподвижно. Даже не мигал и, казалось, не дышал.
К нему приблизилась женщина, которую Джарлакс узнал сразу.
– Ох, Даб’най, – неслышно прошептал он и покачал головой, уже сокрушаясь о бесполезной утрате.
– Ах, мастер оружия, как же ты удивил меня своей глупостью! – воскликнула Даб’най, остановившись рядом с воином Дома До’Урден. – Враг не смог тебя отравить, так ты сам травишь себя выпивкой! – Она покачала головой и вздохнула. – Не думала, что ты так быстро отпустишь свою охрану. Неужели ты рассчитывал, что схватка с моим братом не возымеет никаких последствий, никаких злых умыслов? А сколько мстительных игроков потеряли свои деньги на ставках? – Она поигрывала зажатым в руке кинжалом и постепенно подносила его все ближе к лицу Закнафейна. – Если уж ты один из главных участников игры, где крутятся большие деньги, как ты мог пренебречь мерами предосторожности? Или ты так ненавистен самому себе, что уже все равно? – Она рассмеялась ему в лицо. – Итак, сам великий Закнафейн отпускает свою охрану и вдруг оказывается уязвимым для моего заклинания – чар, которые я не осмелилась бы наложить, если бы ты не был так одурманен. Похоже, что я переоценила твой опыт, твою ментальную дисциплину и стремление к совершенству. Я разочарована. – Даб’най опять вздохнула. – Этой ночью тебе повезло, Закнафейн До’Урден, – сказала она, опуская кинжал. – Потому что у меня нет желания причинить тебе вред. Никакого.
Наверху, на крыше, Джарлакс, держа наготове жезл, нацеленный на Даб’най, едва не рассмеялся, испытав облегчение.
Рука Закнафейна пришла в движение – точно так, как на ежедневных тренировках: извлечение меча из ножен и практически одновременный удар. Лезвие остановилось у самой шеи Даб’най, а потом Закнафейн, заглянув в глаза женщины, так же быстро опустил клинок и убрал его в ножны.
– Если ты думаешь, что могла поднести свой кинжал ко мне вплотную, значит, мне следует испытать разочарование, – бесстрастно заявил Закнафейн ошеломленной жрице, готовой, казалось, упасть в обморок.
– Пойдем со мной, – предложила Даб’най, немного придя в себя, и увела Закнафейна.
После такого поразительного развития событий Джарлакс испытал неимоверное облегчение, настолько сильное, насколько сильным было его изумление. Он не знал, что и подумать обо всем этом, включая совместный уход двух таких не подходящих друг другу компаньонов.