И тем не менее я уверен в лучшем будущем. Бренор и другие короли и королевы дворфов не держат своих подданных в таких тесных узах, как их предшественники. Реджис и Доннола вовсе не правят Виноградной Лозой, совсем нет. Они носят звание лорда и леди поселения, но они, скорее, просто управляющие делами и, что удивительно, служат с согласия своих граждан. Потому что Доннола изменила традицию клана Тополино. И теперь жители Виноградной Лозы получили грандиозный подарок: собственный голос.
Ведь традиция именно это и делает: она лишает личность ее голоса. Она исключает соло и занимается исключительно хором – и горе тому певцу, который ослушается дирижера!
Нет, Виноградная Лоза стала сродни оркестру, где каждый инструмент ведет свою партию, но играет в гармонии с остальными, создавая единое целое. Если жители там изберут других правителей, Доннола и Реджис отойдут в сторону.
Вот на такое завтра я и надеюсь, потому что верю, что нужды народа могут быть удовлетворены лишь в том обществе, где слышны требования каждого из граждан.
Это и есть звук завтрашнего дня, который будет лучше, чем день сегодняшний.
Дзирт До’Урден
Глава 14. Если только
Год Ошибочной Сделки (1118‑й по летоисчислению Долин)
Даб’най шевельнулась, выходя из глубокой дремоты, и перевернулась на густых и теплых мехах. Она не спешила открывать глаза, желая полностью сосредоточиться на ощущении мягкости и комфорта. Она сознавала, что находится на пустынном выступе восточной стены Мензоберранзана, в безопасном месте, где крайне редко бывают другие дроу, в основном из-за стойкого запаха рабов-чудовищ. Здесь обитали гоблины и кобольды, но они оставались далеко внизу в своих грязных хижинах, и ни один из них не осмелился бы подняться, чтобы потревожить жрицу и мастера оружия.
Именно здесь, как это ни иронично, Даб’най и ее любовник могли получить кратковременную передышку.
Наконец она потянулась и открыла глаза, и как только зрение приспособилось к сумраку этой темной окраины Мензоберранзана, она увидела силуэт Закнафейна, сидевшего на краю обрыва, свесив ноги вниз, и любующегося городом. Она подобралась к нему сзади и обвила руками шею и плечи.
– Да, он красив, – заговорила Даб’най.
Вдали, почти в полутора милях от них, гигантский шпиль Нарбондель загорелся утренним светом – слабым оранжево-красным сиянием на фоне моря магических огней, украшавших сталактиты и сталагмиты, сверкавших всеми огнями радуги, но по большей части синими и пурпурными оттенками. Вся гигантская пещера казалась живым, дышащим существом, огни меняли оттенок и интенсивность в соответствии с запросами верховных матерей Домов. Самые великолепные узоры огней подсветки отмечали наиболее крупные дома на Ку’элларз’орл.
Что за благостный фасад – и это у всегда суматошного Города Пауков, города, посвященного Госпоже Хаоса. Даб’най пришла в голову мысль, что первое впечатление для любого, незнакомого с обычаями дроу, кто вошел бы в пещеру, привело бы его к смерти или полному порабощению.
В точном соответствии с желанием верховных матерей.
Даб’най никогда раньше не задумывалась о том, что внешность может быть не просто красивым обличьем, но и тактическим замыслом. Здесь и сейчас красота обрела смысл.
– Он и должен быть красивым, – с легкой печалью в голосе откликнулся Закнафейн.
– Подумай, какое могущество сконцентрировано среди этих огней и теней, – сказала Даб’най, теснее прижимаясь к нему. – Кто, кроме богов и великих лордов нижних уровней, способен нам противостоять и остаться в живых?
– Могущество, помогающее нам строить то, что мы выбираем, – согласился Закнафейн, – вот только мы так заняты тем, что убиваем друг друга, что не осмеливаемся выглянуть за пределы этих стен. Стен, возведенных нами друг от друга, а не от вторжения извне.
– Так заняты тем, что убиваем друг друга, – насмешливо повторила Даб’най и усмехнулась. – Осмелюсь напомнить, что именно в этом занятии Закнафейну нет равных.
Мастер оружия пожал плечами и обернулся к женщине:
– Если бы это было не так, меня давно уже не было бы в живых. И разве это важно? Если бы я не убил их, уверен, кто-то другой предложил бы свой клинок ради этого задания.
– Интересно, многие ли дроу с тобой согласны?
– Не слишком многие. И, возможно, так и останется до тех пор, пока мы не перебьем друг друга настолько, что придет какой-то другой народ, чтобы отплатить нам за нашу жестокость.