Но Закнафейн покачал головой и открыто вышел из-за угла, не обнажив оружия.
Лицо Аратиса Хьюна выдало его удивление. Он выпрямился, оттолкнувшись от стены, и опустил руки.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты поджидал кого-то другого? – задал свой вопрос Закнафейн.
– Или вообще никого не ждал.
– Ты пришел сюда поразмышлять о смысле жизни? Аратис Хьюн нахмурился.
– Или обдумать хитрость, управляющую каждым твоим шагом? Измену, заполняющую твое сердце? Невозможность отличить друга от врага?
Закнафейн не останавливался, пока не оказался в трех шагах от мужчины.
– Что за чепуха слетает с твоих губ, Закнафейн?
– Ты все отрицаешь?
– Возможно, – усмехнулся Аратис Хьюн. – А что именно я отрицаю?
– Моя схватка с Дювоном была нечестной.
– Нечестной? Пари заключались открыто и для многих из нас были выгодными.
– Нечестной, – повторил Закнафейн. – Дювон смошенничал, или кто-то смошенничал в его пользу.
– Но, выходит, не слишком успешно, – сухо отметил Аратис Хьюн.
– Насколько я слышал, ты поставил неудачно.
– Спроси Джарлакса о сумках с золотом, что я для него принес.
– Это золото Джарлакса. А как насчет твоего?
– Почему это заботит Закнафейна?
– Потому что кто-то смошенничал в пользу Дювона.
– Ты обвиняешь меня?
– Обвиняю.
– Ты знаешь обычаи Мензоберранзана, мастер оружия. Подобные обвинения нельзя бросать без…
– Не вздумай воспитывать меня и учить обычаям нашего народа. Я прекрасно знаю, о чем говорю. Знай и ты: я обвиняю тебя открыто и наедине, стоя перед тобой.
– Я отрицаю твое обвинение.
– Конечно, отрицаешь, но опыт подсказывает мне, что мошенники зачастую бывают еще и лжецами.
– За схваткой следили сотни глаз, – вновь ухмыльнулся Аратис Хьюн. – Что мог я сделать…
– Квавилен Облодра, – перебил его Закнафейн.
Выражение лица Аратиса Хьюна резко изменилось, и стало ясно, что отвечать он не желает.
Ни одному из них говорить было больше не о чем.
Оба дроу обнажили оружие: два меча у Закнафейна, меч и длинный кинжал у Аратиса Хьюна.
Закнафейн первым бросился вперед, вынудив противника поднять клинки. После удара слева направо он запрыгнул на стену, оттолкнулся, совершил переворот, сразу перелетел на другую сторону и уверенно приземлился, слегка согнув колени, чтобы погасить силу удара и направить ее вперед для завершения атаки.
Теперь Аратис Хьюн, вынужденный проследить за прыжками и взглядом, и поворотом корпуса, уже не стоял прямо напротив него.
Ему пришлось повернуть меч наискосок справа налево, чтобы парировать рубящий удар правого меча Закнафейна, а затем слегка повернуться и перехватить второй выпад с другой стороны.
После этого он все же смог удивить мастера оружия, не завершив обратного блока его клинка. Вместо этого Аратис Хьюн выбросил правую руку под скрещенными лезвиями, кинжалом мастерски захватил меч Закнафейна и, развернув бедра в противоположную сторону, повернул клинок внутрь и в сторону.
Аратис Хьюн выдержал первую атаку, после чего пробежал пару шагов и запрыгнул на стену под таким углом, что второй прыжок переместил его по левую руку от Закнафейна, а третий, сопровождаемый сальто, закончился приземлением сбоку от соперника, и наемник готов был перехватить инициативу.
Вот только Закнафейна уже не было на прежнем месте.
Сразу после отступления Аратиса Хьюна Закнафейн мгновенно оценил вероятные перемещения и прыжки и сам запрыгнул на стену справа, оттолкнулся от выступа и поднялся еще выше, высоко подбросил правой рукой меч, чтобы ухватиться за дверной косяк и начать разворот к задней стене, где снова взвился вверх и перешел в сальто назад.
Даже во время прыжка он следил за перемещениями Аратиса Хьюна и перед приземлением точно вовремя подогнул ноги.
Он опустился на землю сразу вслед за Аратисом Хьюном, неожиданно появившись перед озадаченным противником. Закнафейн поднятой рукой поймал падающий меч, а левой в этот момент одновременно блокировал меч и кинжал противника, опустив их вниз, что лишало возможности отразить удар сверху.
Вот так Закнафейн поймал его.
– Мастер оружия Дома До’Урден мог получить огромное преимущество, если бы атаковал сразу, а не развлекал своего врага болтовней, – сказала своей посетительнице Верховная Мать Сулез Армго.
Две женщины склонились над чашей для прорицаний с неподвижной водой и следили за событиями, происходящими в описываемом переулке.