Движения меча Закнафейна были слишком стремительными, чтобы солдат мог на них реагировать, так что он просто попятился на несколько шагов.
Но правая рука Закнафейна после блокировки выпада второго солдата взметнулась вверх, перехватив удар сверху, и горизонтально рассекла воздух, заставив противника отскочить к самой стене и дав возможность мастеру оружия преследовать отступившего стража.
Солдат оказался у самой двери в покои Верховной Матери, и пятиться ему уже было некуда. Он попытался увернуться от яростной атаки Закнафейна, но тот загнал врага в угол, и каждое движение меча солдата сопровождалось звоном блокировки.
Закнафейн без устали изматывал противника, и от его мощных ударов у солдата онемели руки. В эти первые мгновения интенсивной атаки мастер оружия не меньше трех раз мог обойти неуклюжую защиту и убить солдата Бен’Зарафец, но не воспользовался этими возможностями.
От стены с поднятыми мечами на помощь товарищу бросился второй солдат.
Закнафейн следил за каждым его движением.
Мастер оружия метнулся наискосок и упал на колени, увернувшись от колющих ударов солдата справа. Его он тоже мог бы выпотрошить, но вместо этого поднялся почти вплотную к противнику и, завершая разворот, нанес удар по лицу рукоятью меча, так что у бедняги голова дернулась в сторону. Он рухнул на пол вниз лицом.
Не успел тот удариться о каменный пол, как Закнафейн уже устремился обратно.
Его мечи замелькали в воздухе, отвечая на каждый удар, и в каждом блоке ударяя по клинку противника по два, а то и по три раза, ошеломляя его умопомрачительной скоростью.
Несчастный страж в конце концов просто бросил оружие и поднял руки, моля о пощаде.
Закнафейн исполнил его просьбу… по-своему. Он ударил его ногой в лицо, так что голова стукнулась о стену, и этот страж тоже остался лежать на полу. Он не лишился сознания, как его соратник, но ни тот, ни другой еще не скоро сумели бы подняться.
Закнафейн выбил дверь ногой.
Перед ним открылся тронный зал, внутреннее святилище, место наивысшей силы Дома Бен’Зарафец. Но Дом пришел в такой упадок, что здесь сидела одна лишь Верховная Мать Деклиз, и она явно была испугана. Вокруг не было ни жриц, ни аристократов Дома. Только она.
И она не сделала ни малейшей попытки поразить его какими-либо заклинаниями или змееголовой плетью, лежащей на столе перед ней.
Закнафейн окинул взглядом зал и оглянулся, чтобы убедиться в неспособности обоих стражей в скором будущем снова броситься в бой. Удовлетворившись их состоянием, он настороженно шагнул внутрь, к столу напротив Верховной Матери.
– А ты наверняка тот самый Закнафейн, – заговорила она.
Он не ответил, а продолжал осторожно двигаться, отыскивая ловушки или потайные двери, пытаясь ощутить присутствие других существ в зале, которые могли бы оставаться незамеченными, поджидая, когда он утратит бдительность.
– Я давно могла бы подать прошение в Правящий Совет о лишении моего Дома всякого ранга, – сказала Верховная Мать Деклиз и, поймав взгляд Закнафейна, устало пожала плечами. – Но каждый восходящий Дом и так быстро постигал истину.
– И в чем же заключается эта истина, Верховная Мать?
– В том, что Дом Бен’Зарафец немногим более чем иллюзия.
– И поэтому ты просто позволяла им обходить себя, примиряясь со снижением ранга.
Она кивнула.
– Я знала, что рано или поздно какой-нибудь жаждущий победы Дом проигнорирует эту уловку и покончит с Домом Бен’Зарафец. Я даже смогла предугадать, что это будет Верховная Мать Мэлис – насколько мне известно, она самая нетерпеливая из всех.
Лицо Закнафейна оставалось бесстрастным. Он не собирался проявлять здесь и тени своих чувств.
– А где твои дети, Верховная Мать Деклиз? – спросил он.
– Их всего двое.
– Я знаю. Почему их нет подле тебя?
– Я удалила их из Дома. И лишила их родового имени.
Она как-то жалко повела плечами, и это тронуло Закнафейна. Женщина настолько заботилась о своих детях, что спрятала их в безопасности? Это большая редкость для Мензоберранзана.
– А твои жрицы?
– Никого не осталось. Только я.
– Думаешь, я в это поверю?
Она усмехнулась:
– Я думаю, ты убьешь меня. Ты ведь за этим пришел, не так ли?
– Бери свое оружие. Читай заклинания.
Верховная Мать поднялась, посмотрела на свою плеть, но оставила ее лежать на столе и отошла на шаг от трона.