Вечеринка набирала обороты ещё час, прежде чем снова стать чуть тише. Многие танцоры ушли, в том числе и Геннадий, но прибыло немало новых. Тогда я позволила себе выпить. По сути, думала, что день рождения подходит к концу, по крайней мере, в том, что касается моих обязанностей. Боже, как ошибалась! Посмотрела на Алёшу, и он подозвал меня. Ой-ой, что теперь делать? Выражение его лица говорило о том, что именинник задумал что-то дьявольское.
— Давай заставим Клима ревновать? — сказал он. — Я возьму тебя под контроль.
Мгновенно по моему телу пробежала волна. Я не знала, что он имел в виду, но подозревала, что меня вот-вот унизят перед гостями, и, как ни странно, эта идея глубоко возбудила.
— Никакого настоящего секса, — сделала я оговорку, — и, пожалуйста, сначала посоветуйся с Климом. Хозяин он или нет, но без его разрешения я ничего не сделаю.
Алёша взял ножницы и пошёл к бару.
Глава 52
Анна
Я с большим волнением наблюдала за тем, что будет дальше. Некоторое время Клим с Алёшей разговаривали, а затем муж посмотрел на меня через плечо своего собеседника. Мы обменялись красноречивыми взглядами. Это было своего рода безмолвное общение. Супруг явно интересовался, согласна ли я с идеей Алёши. Милая маленькая улыбка с моей стороны означала: «Давай сделаем это». Если бы вместо этого широко открыла глаза, это означало бы «Нет, пожалуйста!»
Получив моё безмолвное послание, Клим взял пульт, направил стереосистему и выключил музыку. Громким и раскатистым голосом Алёши пронеслось по всей квартире:
— Иди сюда, сучка!
Я мгновенно оказалась в режиме сабмиссив. Сделать это мне было просто, поскольку никогда не забывала, каково это — словно по мановению волшебной палочки превращаться из обычной женщины в послушную, покорную, практически на всё согласную. Как послушный робот, получивший приказ, я завела руки за спину, сцепив пальцы, будто пленная, и подошла к мужчинам.
Разговоры вокруг нас внезапно стихли. Все взгляды были обращены на меня. Алёша выставил ножницы на всеобщее обозрение.
— Стой совершенно спокойно, шлюха, — сказал он. — Насколько я могу судить, на тебе слишком много одежды.
Алёша, произнося эти слова, ходил вокруг меня, кружил, словно акула около жертвы, постепенно сжимая круг. Я сразу почувствовала, как моя киска стала влажной. К счастью, никто не знал, насколько я возбудилась от того, что меня выставили напоказ таким образом. Алёша подошёл ко мне и присел на корточки. Он медленно запустила руки под платье и ножницами отрезал мои стринги.
Я огляделась. Сколько людей смотрело на меня? Я посчитала: шесть, восемь, пара там, три девушки, сидящие на диване, Клим, Эдуард, другая пара… всего восемнадцать. Восемнадцать человек наблюдали за мной, пока Алёша вытаскивала из-под платья мои разрезанные трусики.
— В лифчике, шлюха?
— Да, Господин, — призналась я. Конечно, я ношу бюстгальтер, ведь соски у меня такие же гиперактивные, как и сама. Скорее всего, выколю кому-нибудь глаз, если буду ходить без лифчика.
— Хорошая шлюха, — сказал Алёша пренебрежительным тоном. Восемнадцать лиц вокруг меня были прикованы к зрелищу, которое устроил именинник. Некоторые шептались друг с другом. Другие улыбались. Но все взгляды были определенно обращены на меня. Я чувствовала себя такой незащищённой, уязвимой, возбуждённой.
Алёша снова обошёл вокруг меня, а потом остановился позади. Он расстегнул молнию на моем платье, но ровно настолько, чтобы перерезать лямку бюстгальтера. Острая сталь прошлась по тонким бретелькам. Затем рука виновника торжества потянулась и погладила мою шею, обвила плечо и нырнула в переднюю часть платья, нащупала едва держащийся бюстгальтер и вытащила его из декольте, совершенно лишив меня последней детали нижнего белья. Затем застегнула молнию на платье.
После этого Алёша обошёл меня, встав спереди. Он оттянул часть платья прямо под моей правой грудью и ножницами разрезал ткань, сделав первое отверстие. Я дрожала, наблюдая за его опасными действиями. Именинник осторожно вставил кончик ножниц в отверстие и проделал дыру побольше, — прямо там, где был мой сосок.
Я поняла, что моё платье было окончательно испорчено, но это меньше всего беспокоило. Мой сосок торчал из дырочки и был доступен всем. Я почувствовала, что густо краснею. Прежде мне никогда не доводилось быть в ситуации, когда на мою грудь пялятся столько людей! Алёша сделал то же самое с другой стороной, и вскоре оба моих соска стали ясно видны, а кремово-белая кожа контрастировала с ярко-красной тканью, её окружающей.