Ну, в конце концов, почему бы и нет? Всё лучше, чем сидеть без дела одному – или чем потеть в гидрокостюме под бешеным взглядом командира дивизиона живучести Караяна.
– Вы как никто другой, конечно, знаете о важности воспитания в матросах и офицерах высокой воинской культуры, – разливался замполит. – Наверняка ваш дядя, адмирал Станислав Андреевич Вершинин, рассказывал вам, как ему удавалось вдохновить, повести за собой бойцов несколькими точно подобранными словами о Родине, о подвиге, об отваге.
Мда. Судя по дядиным рассказам и умолчаниям, эти «точно подобранные слова» были сплошь однокоренными к известному слову из трёх букв, и про подвиги в них ничего не было. Но ведь вдохновляли же!
– Хорошо, что вы пришли на флот, Александр Дмитриевич. Журналистика – благородное призвание, но собственную кровь не обманешь, правда? И потом, настоящий мужчина должен быть так или иначе связан с армией, защищать свою страну. Я не удивлюсь, если после нашего похода вы пойдёте в военно-морское училище, чтобы вернуться к нам уже настоящим офицером.
После похода он выберется на твёрдую землю, встанет на четвереньки, чтобы уж точно не качало и не бросало из стороны в сторону, и поползёт как можно дальше от моря. А потом раскинет руки, ляжет и будет лежать, глядя в небо.
Ну а уж когда отлежится – поедет домой, к своим, серьёзные разговоры разговаривать. В глаза им посмотреть. Вот как одному хватило совести засунуть его сюда, а другому – глазами хлопать и не препятствовать?
– А вы настоящий мужчина, Александр Дмитриевич, и с военной косточкой, я сразу это разглядел…
Ой, всё.
Глава 5
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Сашка поправил футболку, завернувшуюся под робой, и зашагал назад, к себе в каюту. Гальюн был одним из немногих мест на корабле, куда он худо-бедно помнил дорогу и не нуждался в том, чтобы расспрашивать встреченных матросов. Правда, пользоваться затейливой системой до сих пор было непривычно – перед тем, как Сашка нажимал на смыв, у него внутри всё замирало так, словно это была кнопка пуска ядерной ракеты. Ну да что ж, увидеть это никто не мог, значит, и стесняться не было смысла.
Во рту сохло. То ли что-то химичили с температурой в отсеке, то ли Сашкин организм так реагировал на глубину, но ему весь вечер было жарко и очень хотелось пить. Ничего, в каюте осталась бутылка минералки, стоит на тумбочке. Нагрелась, но оно и к лучшему, от холодной может разболеться горло.
Сашка обвёл языком сухие губы, втянул ноздрями промасленный воздух. На ходу расстегнул верхнюю пуговицу робы. Сейчас попьёт, упадёт на кровать – и спать до завтрака. А за завтраком можно будет спросить у механиков, хоть у того же Карцева, с чего такое потепление.
Он потянул дверь на себя и остановился на пороге: на его койке сидели двое, и чья-то рука деловито лила в стакан его минералку.
Сашка прочистил горло. Оба повернулись к нему – чернявый Артур, пытавший Сашку гидрокостюмом и дыхательным аппаратом, и незнакомый светловолосый парень.
– О, привет, – Артур невозмутимо взглянул на него. – У нас соседи с вахты сменились, спят, а Илья заступил только. Мы пока у вас посидим, не возражаешь?
Сашка поколебался. Просьба отдавала нестерпимым нахальством – с другой стороны, ругаться не хотелось. Хотелось поговорить хоть с кем-нибудь.
– Я не против, – он выдавил из себя усмешку, – особенно если вы мне раздобудете минералку. Мою вы, похоже, оприходовали.
– Так это твоя была? – Артур подбросил пустую бутылку в руке, покосился на своего приятеля:
– А ты пиздил, что Ильи.
– Ну, тумбочки перепутал, с кем не бывает? – Светловолосый привстал, протянул Сашке руку:
– Ивашов Лёха.
– Химик, кстати говоря, – хмыкнул Артур. – Щас он тебе мигом волшебный напиток нахимичит – лучше всякой минералки.
– Не нужно, – вздохнул Сашка, пожимая сухую ладонь. – Вершинин, Саша.
– Что значит «не нужно»? – Артур поднял густые брови. – Даже не выпьешь шила с нами?
У Сашки в голове затрепыхались основательно подзабытые дядины рассказы. «Шило» в них точно упоминалось… вот только что это было такое? Кажется, что-то даже хлеще водки – и моряки эту загадочную крепкую субстанцию глушили по любому поводу…
А, без разницы.
– С удовольствием с вами посижу, – он опустился на койку с краю, рядом с Артуром. – Но пить не буду, я вообще не пью.
Лёха прищёлкнул языком.
– Может, ещё и не куришь? Матом не ругаешься?
– А что смешного? – Сашка поднял подбородок. – Да, не курю, и не ругаюсь… почти.