Осторожными шажками она направилась к двери.
Странно, что Роман Кириллович её не прикрыл. Может, спит?
Нет, вроде как голоса слышатся. Кто там у него? В любом случае, не стоит его отрывать от разговора.
Она помедлила, собираясь возвращаться. Как бы так повернуться, чтобы не толкнуло плечом в стену…
– Я считаю, что это недопустимо, – донеслось до неё. – Посторонний тайно пробирается на военный корабль, и этот инцидент даже не расследуется надлежащим образом. От командования скрываются существенные обстоятельства. Я глубоко уважаю вас, Роман Кириллович, но я не намерен с эти мириться.
– Ваше право, – глуховато, сдержанно. – Вы можете направить любой рапорт, какой считаете нужным. Однако я не думаю, что Генеральный штаб захочет ворошить эту историю при отсутствии доказательств преступного умысла – а их у вас, боюсь, нет.
– Генеральный штаб, – и сладость, и едкая горечь в голосе одновременно. – Адмирал Вершинин. Конечно, он приложит все усилия… однако и он не всемогущ.
– Всемогущих нет.
– Вы не опасаетесь, Роман Кириллович, что и вас начнут проверять? А последствия могут быть тяжёлыми – от снятия с командования кораблём до…
– Снятие с командования? – негромкий голос едва ощутимо завибрировал. – Олег Максимович, вы имеете представление о том, чем мы занимались в этом походе?
– Конечно. Наша боевая задача – произвести стрельбу экспериментальными баллистическими ракетами под кодовым обозначением…
– Экспериментальными! У них срок службы вышел тридцать лет назад – ещё бы им не быть экспериментальными! Много красивых слов было, не правда ли? Про науку, про новейшие разработки, про защиту северных рубежей. А на самом деле – нет денег на утилизацию, и нужно эти ракеты расстрелять, рискуя и кораблём, и человеческими жизнями.
Что-то стукнуло, словно костяшки пальцев с размаху въехали в стол.
– И хуй они кого найдут, кто согласится выполнить такую работу – кроме меня и Борецкого. Борецкий в госпитале, дозу хватанул. Лучевая болезнь третьей степени. Где мог так облучиться командир подлодки, на которой по нормативам радиационный фон ниже, чем в центре Москвы? Выясняют. Что-то уж очень долго выясняют. А другие не получат такую дозу, потому что им дай бредовую задачу – и они покрутят пальцем у виска. И хоть гони их с флота, хоть что.
Саша сглотнула, пошевелила занемевшими пальцами. Пальцы мёрзли.
– А я вот ещё трепыхаюсь, – там, за дверью, Кочетов усмехался. – Ещё не получил, видимо, свою дозу. Пока я прикрываю собой их задницы, нихуя они мне не сделают. Не то что адмиральская племянница на борту – я могу здесь кабаре открыть! С блядями! И никто меня отсюда не уберёт.
Каюта ошеломлённо молчала. Саша тихонько дышала по эту сторону двери.
Кочетов засмеялся, уже совсем беззлобно, по-мальчишески, и добавил:
– Хотя вы всегда можете попытаться.
Глава 21
Старпом неспешно, вальяжно прошёлся вдоль трубопровода – так чудно было это видеть вместо его всегдашней торопливой походки. Просунув руку, обернутую махровым полотенцем, между трубами и стенкой, он поводил ею, повернул ладонь, и запавшие глаза блеснули торжеством. Жёсткий ворс, посеревший, покрытый пылью, заколыхался перед Сашиным лицом – она невольно отшатнулась назад, в носу зачесалось.
– И это, по-вашему, приборка, товарищ гражданский недоспециалист? – он шагнул к ней. Был бы ростом повыше – навис бы над нею, а так только смотрел сердито глаза в глаза, задирая подбородок. – Халтура! У вас что, в школе не было дежурств? Вас в детском саду убираться не учили? Лучше возвращайтесь к себе каюту и отдыхайте, – он раздражённо поморщился, комкая полотенце в руках. – Не знаю – зайдите к замполиту, книжек у него попросите про морскую романтику.
– Виновата, товарищ старпом, – Саша стиснула запястье за спиной, заставляя себя не отводить взгляда. – Разрешите, я вытру ещё раз.
Старпом пожевал губами, недовольно наклонил голову к плечу.
– Вытирайте. Пока вот это полотенце не будет оставаться девственно-чистым, когда я его туда засовываю, – я у вас работу не приму.
Он двинулся дальше, проверять матросов, и Саша подавила вздох, нагибаясь за своей тряпкой.
Помочь с приборкой она предложила сама, и Дима-Веснушка, командир отсека, согласился без труда. Молоденький быстроглазый матрос дал ей кусок ветоши, ведро, с шутками-прибаутками объяснил, где и как мыть. Всё прошло бы спокойно, не зайди в отсек старпом и не увидь он её, согнувшуюся между трубами.