Артур прикидывает в уме. Пройтись бы неплохо, но он собирался вернуться на корабль, проверить системы.
– Командир разрешил, – хитро добавляет Гриша.
– Конечно, разрешил, – хмыкает Артур, – без клистирной трубки корабль часок-другой обойдётся. А без комдива-три – хуй там! Я на корабль, мне ещё с клапанами ВВД ебаться.
– Ну, как знаешь. Желаю не заскучать, – Гриша отходит всё с той же хитрой ухмылочкой. Артур поворачивается к Саше, запоздало соображая, что выругался при ней.
Саша поддевает носком сапога искрящуюся снежную пыль.
– Ты правда на корабль?
– Угу.
Бедро в который раз за день скручивает судорогой, и Артур жалеет, что не сообразил захватить Гришку с собой и заставить его вколоть-таки ему, Артуру, препарат, от которого эта гадость пройдёт окончательно.
– Тогда я тоже на корабль. Хоть куртку сниму.
Артур рассеянно кивает, наваливаясь всем весом на ногу, которую раздирает боль. В конце концов, Гришу можно и не ждать.
Глава 24
«Знаешь, Караян, у меня тоже почти три месяца бабы не было, но я хотя бы не пытаюсь никого завалить прямо на снегу. Неужели настолько припёрло?»
Или нет, лучше так: «Караян, а ты знаешь, что командир военного корабля имеет право регистрировать брак? Помяни моё слово – после того, что ты вытворял с Вершининой, тебе придётся жениться на ней прямо на лодке. А для брачной ночи мы вам, так и быть, трюм торпедного отсека освободим».
Паша гоготнул, спускаясь по трапу, гулко топая ногами. Можно, конечно, ещё что-нибудь посмешнее выдумать, но на это времени много, пусть Артур даже не рассчитывает, что до возвращения в базу все забудут, как он в снегу кувыркался. Охуеть какой самец нашёлся. Он, Паша, может, тоже хотел бы Настюху к себе прижать, а она за тыщи миль.
Всё-таки правильно баб в море не берут. Даже самая нормальная как начнёт улыбаться и ресницами хлопать – всё, пизда кораблю.
«Караян, а не хочешь ли ты сдать командование дивизионом – например, мне? Я точно буду смотреть на помпы и компрессоры, а не на задницу Вершининой!»
Паша потянул на себя дверь, вошёл в каюту. Артур сидел на своей койке, вытянув ногу в проход, навалившись локтем на стол, и, кажется, похрапывал. Они недели две последние вообще толком не спали – не мудрено.
Паша аккуратно переступил через ногу Артура, повернулся к койкам и охнул: глаза Артура были приоткрыты – вокруг расширенных зрачков розовые пятнышки лопнувших сосудов, рот тоже приоткрыт – и это не храп, господи, это какое-то утробное бульканье…
Паша сдёрнул вниз рукоятку «Каштану»:
– Карцев – медчасти!
Никакого ответа. Паша притопнул ногой:
– Медчасть, вашу мать, слышите меня?
– Есть медчасть, – сонный голос фельдшера.
– Артур сознание потерял, еле дышит! Бегом в четырнадцатую!
Короткое, испуганное «есть!»
Так. Пульс. Вроде бьётся… но ему шею раздуло, что ли? Она же не была такой толстой. Даже кадыка не видно. И он красный, он весь красный.
Пашка выхватил из тумбочки бутылку с водой, вылил её Артуру на голову. Вдруг поможет? Сейчас придут врачи, разберутся.
Так. Доложить командиру. Знать бы хоть, он на борту или всё ещё снаружи.
– Карцев – центральному! Караян потерял сознание у себя в каюте, я вызвал медиков.
– Есть центральный, – резкий голос старпома. – Вас понял, передаю на берег командиру и врачу. Держите меня в курсе.
Ах ты ж блядь. Гришка тоже на берегу. И не просто на берегу, а намылился в ебеня искать флаг с «Александра Невского».
Дверь стукнула, вошёл фельдшер Серёга и с ним Вершинина. Паша отступил в сторону, пропуская их. Вершинина присела рядом с Артуром, протянула руку – Серёга снял с шеи стетоскоп, отдал ей.
– Фенобарбитал? – спросила, не оборачиваясь.
– Ну да, – Серёга прочистил горло, – он попросил от судорог укол сделать. А я только что с берега… в голове вата, вот-вот засну. Ну я и подумал, что ему это уже кололи раньше. Надо было в карточку посмотреть.
– Что в карточке?
– Предрасположенность к аллергии на лекарства. Про барбитураты там ничего нет, но я должен был проверить, сначала вколоть микродозу…
– Адреналин, – скомандовала Вершинина. – Потом преднизолон.
Серёга закатал рукав РБ Артура, вынул из чемоданчика шприц, ампулу. Стекло хрустнуло, Паша инстинктивно отвернулся.
Не смотреть всё равно не получалось.
Вершинина оттянула нижнюю челюсть Артура, потом веко.
– Артур, слышишь меня?