Поднимаемся по небольшому уступу и поворачиваем налево, в пахнущую мясом и фруктами кухню. Сейчас она пустовала, а о наличии прислуги напоминали разве что висящие на стене фартуки.
Кормухина указала пальцем на центр комнаты, а сама подошла к двери и внимательно прислушалась. По пустым коридорам гулял громкий голос Доусона и заливистый смех чертовки Альсон. Светлана поморщилась и наконец обратила свое недовольство на меня.
- Скажи, Воронов, чего ты добиваешься?
- Не понимаю…
- Не зли меня, все ты прекрасно понимаешь. Привел в мой дом эту шалашовку!
- Эта так называемая шалашовка моя девушка, поэтому попрошу…
- Кого пытаешься обмануть? - Светка быстрым шагом сократила расстояние и встала напротив, сверля меня грозным взглядом. – Воронов, вас ничего не связывает. Она не твоя девушка, ты с ней даже не спишь.
- Ошибаешься.
- Воронов, я не слепая.
- Ну раз такая зрячая, тогда скажи, зачем я здесь.
Кормухина замерла, гневно раздувая ноздри. А потом вдруг резко начала стягивать с себя платье, пытаясь неловко расстегнуть замочек на спине.
- Свет, ты чего?
- Ты же за этим пришел, да? Унизить меня, оскорбить. Лишить счастья, которое заслужила. Ты этого хотел, да?
Она кричала, нисколько не заботясь о том, что может быть услышана. Сейчас, в данную секунду ей было абсолютно плевать на подобные мелочи. Горечь и обида захлестнули девушку с головой. Губы мелко задрожали, а в уголках покрасневших глаз выступила влага.
Бездна…
- Хочешь трахнуть меня, пожалуйста. Давай, сделаем это здесь и сейчас. Деньги нужны? Скажи только сколько и убирайся! Проваливай вместе со своей блядью! Проваливай и забудь дорогу в мой дом, навсегда.
Девушка кричала, все больше впадая в истерику, а я стоял столбом и слушал, не в силах поверить в реальность происходящего. Эмоциональных вулканов имени Кормухиной насмотрелся в свое время, но этот выделялся среди прочих. Был в нем какой-то новый надлом, которого никогда не замечал раньше.
«Может дело в том, что она не играет»? – прошептал внутренний голос.
Светлана была замечательной актрисой, а еще психологом (спасибо Валицкой, научила на мою голову). И вся эта смена настроений в далеком прошлом была сплошной театральщиной, рассчитанной на одного зрителя. Хотя кого обманываю, какой театр - тесты потенциального курсанта на стрессоустойчивость. И губы у нее тогда не дрожали, и голос не срывался, захлебываясь слезами.
- Уходи, пожалуйста, - девушка уткнулась лицом в грудь, и я почувствовал влагу на шее. – Умоляю, просто исчезни из моей жизни. Я беременна, у нас с Майклом скоро будет ребенок и… я прошу, пожалуйста, оставь меня в покое.
Бездна… я так не могу. Рука автоматически потянулась к спине девушки, обнять и утешить, как это бывало раньше. Я даже успел ощутить теплую, подрагивающую спину под своей ладонью, когда остановился… в самый последний момент.
В узел галстука встроен микрофон, а в паре километров отсюда стоит фургон, в котором Мозес с рыжим Лановски внимательно следят за каждым сказанным слово. Авосян и Леженец сидят в машине на обочине южного шоссе, перекрывая единственную дорогу, ведущую к особняку. В гостиной Альсон обрабатывает Майкла Доусона, во всю кокетничая и соблазняя. Увлекла настолько, что последний даже не реагирует на крики супруги.
Куча народа доверилось мне, пошло на риск, поставив на кон свое будущее в Организации. Утешать Кормухину? Нет, сегодня у меня другие задачи.
Аккуратно беру девушку за плечи и отстраняю от себя. Смотрю в набухшие от слез глаза и произношу:
- Свет, я знаю.
- Что ты знаешь?
- Я всё знаю про невидимую Тварь, про способности, которые она дает. Свет, это не игрушки, не инопланетный сверхразум, дарующий благодать – это паразит, присасывающийся к человеку, и медленно сводящий с ума.
- О чем… о чем таком ты говоришь? – в глазах девушки промелькнула растерянность. Она даже попыталась улыбнуться. – Это же такая шутка, да? Глупый розыгрыш?
- К сожалению нет. Прости, что притащил за собою эту Тварь из Дальстана. Таким как она, нужны живые организмы из сто двадцать восьмой параллели. Только с нами они могут существовать в полноценном симбиозе.
- Я не понимаю… твари, симбиоз. Несешь какой-то бред.
- Послушай меня.
- Даже не собираюсь, - Светлана попыталась уйти, дернулась в сторону, но я удержал ее за плечи.
- Ты не понимаешь, это слишком опасно. У Твари, что прицепилась к тебе, есть прозвище.
- Пусти!
- Свет, это Палач, слышала о таком?
- Сейчас ударю.
И она ударила не ладошкой, а кулаком по лицу: один раз, второй… Третьего не последовало, я успел перехватить руку в воздухе, крепко сжав тонкое запястье. Запоздало вспомнил про ноги, которыми она орудовала не менее ловко. Могла каблуком по подъему ступни заехать или того хуже, коленкой по причинному месту. Могла, но отчего-то медлила.