- Свет? – собственный голос эхом отразился в ушах. - Эй, ты меня слышишь? Останови своего Анатолия, пока он тут не открыл очередной филиал скотобойни.
Девушка услышала, и даже обернулась. В ее взгляде читалась обреченность и невыносимая усталость от всего и вся. Кровь перестала бежать из носа, застыв сухой корочкой на и без того грязном лице.
- … достал, - беззвучно прошептали ее губы.
- Что?
- Как же ты меня достал, Воронов! – прокричала она и обессиленной, рухнула на колени. Голова склонилась к груди, а губы все шептали и шептали, словно вспоминали слова молитвы, заученной в далеком детстве.
Я знал, что это всего лишь иллюзия. Кормухина не отличалась особой религиозностью, скорее наоборот, ее интересовала всякая чертовщина, вроде ведьм, заговоров и гаданий. Обыкновенный девчачий набор с «Мастером и Маргаритой» на книжной полке. Поэтому вряд ли она просила Всевышнего о помощи, скорее проклинала одного парня, за то что вмешался, нарушив столь удачно складывающийся расклад.
«Петруха, не верь ей! Она снова притворяется, играет в слабую и беззащитную», - твердил внутренний голос.
Верь - не верь, какое это имеет значение? Я просто не знал, что теперь с ней делать. Первоначальный план был простым: вывести Кормухину на откровенность, скрутить и отправить в мир, лишенный людей. Мир, из которого она не сможет выбраться самостоятельно. Обеспечили бы запасами на первое время и оставили на пару с Палачом, доживать отведенные годы. Разумеется, пробелов в разработанном плане хватало, но никто представить не мог, что Светка способна путешествовать между мирами: без всяких «сигм» и межпространственных двигателей. И как такую запереть? Не говоря уже про скрутить.
Я посмотрел на галстук, который чудом сохранился. Разве что заметно поблек, и обвис, ослабив узел на шее. Не было больше микрофона, да и работай он, вряд ли бы парни меня услышали. Одной Вселенной ведомо, в какой мир нас занесло и где мы сейчас находимся. Крыша жилого небоскреба и ночное небо над головой, вот и все что мог сказать по данному поводу.
- Свет, прямо сейчас твой Анатолий… эта Тварь, она убивает. Я видел внизу: голова раскрылась словно цветок, жужжащие мухи и люди кричат. Света?
Я присел рядом на корточки, пытаясь заглянуть в глаза девушки. Сделать это было не просто из-за слипшихся прядей волос, что скрывали лицо черной фатой вдовы. Лишь кончик носа торчал наружу, да беспрестанно шевелись губы.
- Свет, ладно у нас меж собою конфликт, а другие за что страдают?
- Другие? – девушка тихонько хихикнула и подняла голову. – Воронов, тебя снова заботят другие? А о себе подумать не хочешь?
Бездна, лучше бы в ее глазах плескалось безумие, или ненависть. Вместо этого столкнулся с равнодушием и, что совсем уж плохо - жалостью.
- Беги, Воронов.
- Нет.
- Какой же ты дурак… Неужели не понимаешь, тебя сейчас никто не спасет, даже эта твоя Марионетка. Когда Они сытые, их не остановить.
- Они?
- Воронов, ты сам все видел. Тысячи лиц… един в своем множестве.
- Един в множестве, что ты хочешь этим сказать? У него шизофрения, раздвоение личности?
- Дурак, - Светка снова улыбнулась, на этот раз едва заметно. – Я не смогу тебе объяснить, да и какой смысл мертвецу от информации.
- Не торопись хоронить раньше…
Закончить фразу не успел. Крыша под ногами задрожала, заходила ходуном и вдруг резко вздрогнула. Я не устоял на ногах, упал и покатился по шершавому покрытию, дурно пахнущему смолой и дегтем. В какой-то момент показалось, что все - здание рушится и мы летим в разверзшуюся пропасть. От страха и ужаса ни о чем думать не мог, разве что лежать на животе, вцепившись пальцами в твердую поверхность, которая, еще секунда, и ускользнет, исчезнет, превратившись в труху.
Но прошла секунда, две, три – и ничего не случилось: дрожание прекратилось, мир остался прежним. Я осторожно приподнял голову и первое что увидел – покореженный фанкойл. Словно ударили по нему кулаком, выбив все внутренности наружу: в виде торчащих обрывков шлангов, кусков пластмассы и покореженного металла.
По крыше пробежала сквозная трещина, так что я сумел увидеть толщину плит перекрытия и техническое помещение этажом ниже. Пройди разлом на пару метров левее, и я упал бы вниз, как упала часть антенн с оборудованием. Провода искрили, а от продолговатого металлического ящика исходил заметный дымок.
«Неужели землетрясение?» - была первая мысль, что пришла в голову, а потом я увидел его, стоящего ровно по центру. Или их, если верить Кормухиной, единых в своем множестве. В лицах, что бесконечно мелькали на глиняной поверхности шара.